Создание музыки для кино. Секреты ведущих голливудских композиторов

Я не то чтобы стою за длительные партнерские отношения. Я хотел бы попробовать такое, но я был сильно расстроен, когда узнал, что существует не так много женщин-композиторов. В картину «Другая сестра» я захотел пригласить женщину, но их довольно немного. Но должна же быть хотя бы одна, и я позвал Рэйчел Портман, которая, кстати, очень хороша. Она согласилась, и для меня было большим удовольствием работать с ней. Вообще мне нравится работать с разными людьми. В «Дорогом Боженьке» я работал с парнем по имени Джимми Данн, он никогда не писал музыку для фильмов. Он принимал участие в одном из моих ТВ-сериалов. Он согласился, а мне было интересно попробовать. Музыку к моему первому фильму «Молодость, больница, любовь» делал известный композитор Морис Жарр, работать с ним было великолепно, хотя я еще не очень понимал, что делать. Он многое объяснил мне, у него был сильный французский акцент, так что я не понимал половины того, что он говорил, но мы сдружились и отлично справлялись с музыкой и ритмами.

Мне всегда хочется больше барабанов, потому что я был барабанщиком. Это моя фишка. Приятно развивать дело, когда ты не о чем не беспокоишься и тебе не нужно объяснять, кто ты такой, что тебе нравится. Но мне кажется, именно поэтому свои последние картины я делал в спешке. Все становилось все быстрее и быстрее – сначала пять-шесть месяцев, потом какие-то три месяца.

Так что лучше всего, когда у тебя есть кто-то, с кем ты можешь спокойно пообщаться. С Джоном Дебни можно легко пообщаться о баскетбольной команде «Лейкерс» и о музыке в фильме.

Почему так мало женщин-композиторов пишут музыку для голливудского кино?

Я не знаю почему, ведь если посмотреть на оркестры на записи музыкального оформления, в них много женщин. И я не знаю, почему им не дают писать музыку. Я отвлекусь на минутку – моя сестра Пенни была одной из первых режиссеров, доходы от фильмов которых превысили отметку 100 миллионов долларов. До Пенни ни одна женщина-режиссер не заработала 100 миллионов. И ей сказали: «Нам не кажется, что женщины-режиссеры хороши, потому что их сознание не соотносится с идеями, которые обращаются к массовой аудитории». Вот что услышала моя сестра, и она сказала: «Я вам покажу». Она сняла два фильма. Она сняла «Большой» с Томом Хэнксом, который принес более 100 миллионов долларов, и кино под названием «Их собственная лига», который до сих пор приносит доход. Она была первой. И я не знаю, кто станет первой женщиной-композитором, многого достигшей, но мы прогрессируем.

Как вам удается создавать произведения искусства, когда на киностудиях так много «советчиков»?

Вам нужно понять, что самой большой проблемой являются «они». Мы с Джоном отлично справляемся, потом приходят «они», всегда «они». Я хочу снимать кино, верно? И я хочу, чтобы в этом кино была музыка. Студия хочет записать альбом с этой музыкой. Это два разных дела. Так что комбинация двух этих целей часто все запутывает. Вам нужен композитор, и вам нужно взаимодействовать со студией. Я ведь просто рассказываю историю. Например, мы работали над «Сбежавшей невестой» с Джеймсом Ньютоном Ховардом, с ним же я работал над «Красоткой», он писал музыку для моих фильмов с Джулией Робертс. Мне хотелось в самом начале музыку U2, когда она скачет на лошади, и кажется, что должно случиться что-то важное. Люди, которые отвечают за музыку и платят за нее деньги в студии, не хотели вставлять эту песню в начало. Они хотели другую группу, я не буду упоминать какую. Они послали мне запись и сказали – попробуй это. Я попробовал и ответил, что нет. Мне нравится U2. И они снова мне отправили ту же запись, я открестился от нее. Они снова ее послали, и сделали то, что происходит крайне редко, они переделали открывающую сцену в фильме так, чтобы она подходила под музыку, которую они мне отправили. И тут мне снесло крышу. Иногда хорошо быть рожденным в Бронксе. Они отправили мне этот замечательный диск с музыкой, я его взял… Все это правда.

Итак, мы взяли этот диск и положили его в микроволновку и сожгли его, он весь скукожился. Запись была сломана, и я положил этот диск в красивый конверт и красивую коробку и отправил его обратно, сказав при этом: «Вы снова и снова шлете мне этот диск, хотя у меня есть уже подходящая песня. Я знаю, что это дорого, так что если вы не хотите платить за нее, дайте мне песню, которая звучит так же, а не эту группу, которую вы проталкиваете». Я добавил: «Извините, я немного психанул», но что я еще мог сказать? Они больше мне ничего не посылали, потом я слышал, что руководитель студии взял этот испорченный диск, который я сломал микроволновкой, засунул его в рамочку и повесил. И он висел у него на стене, напоминая о том, что не стоит бесить режиссеров и композиторов, потому что они могут натворить дел.