В наши дни у нас есть возможность показать им довольно точный снимок, хороший черно-белый или полуцветной снимок того, каким будет музыкальное оформление, и это очень полезно. Потому что потом мы сможем поработать в моей комнате, улучшить его, и нам не придется ждать до стадии записи, чтобы вдруг неприятно удивить режиссера.
Они постоянно приходят с такими просьбами. Потому что у семи нянек дитя без глазу. Конечно, режиссер – самый важный начальник, но также будут телесети, кинокомпании, у каждого из которых будет своя идея о том, какой должна быть музыка. И опытный композитор может с этим управиться. Ты должен понимать, как этим управлять. Есть вещи, которые стоит попробовать, даже если ты думаешь, что они не подходят по существу, но нужно это попробовать. Ты надеешься, что, если у тебя получится что-то классное, и люди это увидят, они могут понять что их идеи – это не то.
Но ты всегда должен учитывать их идеи. Это совместные усилия. Фильмы всегда делаются таким путем. Я думаю, актеры и актрисы могут иметь свое собственное ощущение того, как должна играться сцена, но, возможно, они получат предложение от директора или других людей о том, как воспринимать этого персонажа. То же самое и с композитором. Ты действительно должен хорошо уметь общаться с позитивным настроем с людьми, и ты должен стараться сохранить все свои идеи, попытаться доказать их. И если они не подходят, вы это поймете и попытаетесь уладить. Но ты постоянно должен пробовать разные вещи.
Бывает очень много сумасшедших вещей, которые ты должен соединить в музыке. Ты должен поразмыслить над ними, ты должен спросить себя: «Как я это сделаю?»
Вероятно, одна из самых сложных вещей, над которой я когда-либо работал, – это «Страсти Христовы». Было сложно обдумать, какую музыку следует включить в эту историю и в некоторые сцены, которые тяжело смотреть. Это всегда именно процесс, с этой точки зрения.
Ты всегда пытаешься найти ту самую музыку. Я всегда жду момента в каждом фильме, когда я начинаю чувствовать, что нашел ключ к разгадке. Без исключений для меня работает следующее: я понимаю, что я на правильном пути в создании музыки, если не устаю от того, что я написал, через несколько дней, я заново это пересматриваю и думаю: «Мм, может быть здесь что-то и есть». Таков мой процесс.
Вторая часть этого уравнения – это когда я в первый раз приглашаю режиссера, и я играю ему парочку своих идей. Всегда в этот момент ты знаешь, на правильном ты пути или нет. И, кстати, иногда не все идет гладко. Иногда ты совсем не попадаешь. Но ты быстро это понимаешь, и это часть процесса. И поэтому для меня это ценно.
Как только ты получаешь какой-то фидбэк, ты знаешь, как тебе не стоит делать, и выбираешь другой путь. И со временем ты находишь верное направление и открываешь для себя, какой становится твоя музыка.
Это очень опасная и важная тема, с которой приходится иметь дело композиторам. Я приведу вам пример: снова метафора актера/ актрисы. Момент, когда режиссер говорит актеру: «Ты переигрываешь. Давай чуть сбавим обороты». То же самое и с композитором.
Иногда нам кажется, что мы только что написали самое красивое музыкальное произведение всех времен. И иногда, когда ты сидишь с режиссером и с креативной командой, ты понимаешь: «Это слишком. Эта музыка слишком о многом говорит. Она превосходит сцену». И ты понимаешь это, находясь в одной комнате с режиссером. Иногда стоит быть более осторожным, потому что, если ты слишком сильно влюбишься в свою музыку, ты начнешь думать, что твоя музыка постоянно должна стоять на громкости 10, а диалог на громкости 1. Таким образом это просто не работает. Есть время, когда у музыки есть свои моменты, и намного больше времени, когда у нее их нет.
Я один из тех людей, которые реагируют на музыку, когда она слишком громкая. И много раз я приходил в студии дублирования, где все кусочки музыки собирают вместе для фильма, и если мне кажется, что музыка немного громкая здесь и там, я это говорю. Это моя своеобразная мантра. Я лучше ошибусь в своей проницательности, чем допущу избыток музыки.