Создание восстанавливающейся циклической экономики для всех (А, B, C, D)

Следовательно: экономика = 1 x 2 x 4/4. Один сосуд, земля с метаболической основой, два цикла (денежный и материальный, с энергией в качестве пропускной способности) и 4 принципа для каждого цикла. Цель – увеличение запасов и эффективные потоки. Она так и не достигнута.

В следующем эпизоде знакомства с идеалом вернемся к системным структурам, поскольку эти системы действуют не как трубопровод, а как организм внутри экосистемы, что заставляет строить предположения о том, как и где создаются и распределяются ценности в экономике.

5) Цифровая революция, или ужасы и освобождение цифрового мира

Сказать, что цифровая индустрия изменила и меняет мир так же капитально, как изобретенный Гутенбергом в XV веке печатный станок, паровой двигатель, двигатель внутреннего сгорания или электричество, – сказать не слишком много. Подобные изменения так глубоки, потому что многоплановы. Как указывает Джереми Рифкин, цифровая революция – это объединение множества технологий в технологии широкого применения[50]. Всего один пример, приведенный Марианой Маццукато[51]: смартфон в 2007 году интегрировал шесть технологий, большинство из них, как ни странно, были разработаны в общественной, а не в частной зоне.

Цифровая революция делает одновременно две вещи. С одной стороны, она может снизить цену производства и распространения, внедрив автоматику с искусственным интеллектом (ИИ). С другой стороны, в процессе дезинтермедиации (отказа от посредников) цифровые технологии ослабляют традиционные связи между производителем товаров и услуг и пользователем или потребителем.

Обратите внимание на то, что Uber и Didi сделали с сервисами такси, или Amazon – в сфере продаж, или Airbnb и Booking.com – в сфере размещения.

Дезинтермедиация сменяется новым посредничеством, его выполняют гигантские цифровые платформы, которые могут получить положительный экономический эффект, если масштабируют процесс. Хотя некоторые люди не понимают, что это только начало революционных изменений, есть и те, кто ловит волну. Системный идеолог из института Санта-Фе Брайан Артур[52], к примеру, считает, что старинная «проблема производства» разрешена, а вместо нее возникла новая – связанная с невероятным потенциалом повторного производства, распространением проблемы, касающейся того, что доступ к услуге становится важнее владения ею, и таким явлением, как экономика по запросу.

Этим цифровым гигантам становится довольно сложно получать крупную прибыль с больших вложений, которые им требуются, без обычных инструментов контроля доли рынка, брендирования, технологической/интеллектуальной собственности, замены работников машинами и/или перевода постоянных рабочих в категорию временных. Недостаточно быть первым, лучше быть единственным. Но после этого производство поглощается потреблением – заменяется погоней за рентным доходом, которая, если общие затраты урезаны, может пока нормально восприниматься потребителями, все еще имеющими работу и возможность тратить деньги. Однако мысли все чаще обращаются к базовому дивиденду (мы обсуждали его ранее).

Это упрощение, но крупная экономия на масштабе (удешевление за счет массовости) предлагает отличные цифровые инструменты всему миру: стандартизованные, изготовленные роботами, высокотехнологичные. В число бонусов входит рента, потому что в большинстве частей света реальность такова, что цифровой сектор часто является монополией или в нем доминирует меньше десятка фирм.

Мы видим, что подобные ситуации часто базируются на упрощенной, стандартизованной, с объемным расходом, но, возможно, хрупкой системе, хотя она и способна контролировать некоторые аспекты «дефицита». Назовем эту сторону системы структурным «потоком». Большую часть времени она хорошо работает. Но в таких системах всегда есть обратная сторона. Это не только «еще не впитанная» часть экономики, нечто вроде остатков отсталости и нищеты, ждущих своей очереди. Обратная сторона, если аналогия с живыми системами дает некоторое объяснение, – это та часть системы, которая интегрирована в сеть, сложна, базируется на обмене, несет наличие альтернативных возможностей и устойчива к потрясениям. Вообразите яблоню (рис. 17).

Рис. 16: Что делает iPhone таким «разумным»?

Адаптировано по книге Марианы Маццукато[53]

Художник: Грэхем Притчард