Создание восстанавливающейся циклической экономики для всех (А, B, C, D)

0) Преддверие принципа – цикличность как архетип

Алхимическая иллюстрация (см. рис. 3) предполагает, что четыре «известных» элемента, землю, воздух, огонь и воду, оживляет пятый – жизненная сила, квинтэссенция, которую символизировал змей-дракон. Он олицетворял идею постоянного воссоздания, бесконечный цикл природного возрождения и разрушения, жизни и смерти. Алхимия базируется на идее трансформации посредством повторения, идее движения человека к духовному идеалу, и истина процесса открывается в трансмутации металлов. Это представление довольно древнее, его отголоски можно найти у арабов и греков, а до них – в Древнем Египте и Китае.

Для многих идея создания золота из свинца с выделением эликсира трансформации из первичной материи сама была целью, а не инструментом для достижения более высокой цели. Подобный ограниченный подход наблюдается и в современных экономических моделях. Если смотреть на них извне, то создается впечатление, что главная задача экономики – это обмен, бартер между производителями и потребителями, который отражается и реализуется с помощью денег, выполняющих ту же роль, что и смазка в механизме.

Деньги воспринимаются как посредник обмена и как временное хранилище ценностей – накоплений, что делает возможными дальнейшие инвестиции в производство. Деньги представлены лишь средством достижения цели, способом организации обмена, а не его финальной целью.

Рис. 5 (ниже): Алхимик со своей семьей, раздувающий меха в печи (справа от печи видна емкость для повторной дистилляции – пеликан). Гравюра Дж. С. Бентли по А. ван Остаде, 1661

Источник: Wellcome Foundation

Когда мода на алхимию начала проходить, незадолго до наступления века Просвещения, Адам Смит начал говорить о «великом обращении», так как с помощью производства и обмена появлялись средства, чтобы увеличить богатство экономики и улучшить всеобщее положение. Смит хотел, чтобы обмен был свободен от землевладельцев – собственников земли или других ресурсов, за которые можно было бы назначить цену на ренту и получать незаработанный доход. Он настаивал, что рынок должен оправдывать свое существование не самим фактом наличия, а делом. Убедительные доводы в пользу свободного и честного для всех соревнования есть и у Аристотеля, который говорил, что «больше богатства в использовании, чем в обладании».

Таким образом идея экономики была и является на сегодняшний момент идеей обмена, а также инструментов и идей, которые к нему побуждают, создавая, в свою очередь, предубеждения против тех, кто обмен сдерживает или каким-либо образом препятствует ему. Донаучный архетип цикличности может в этом воображаемом дать нам еще некоторые идеи, прежде чем мы отложим его в сторону.

Во-первых, держа в уме алхимический сосуд (пеликан на рис. 5 слева), вообразите, что экономика – это единый процесс с разными обликами, физический и энергетический. А также информационный (он касается информации, формы, изменения). Процессом движет энергия, подобная постоянному слабому огню под алхимическим сосудом. Во-вторых, в едином процессе экономики есть обмен между различными материальными элементами, который, после множества циклов, используя животворный пятый элемент, дает потенциал изменившейся формы регенеративной экономической системе. Помните: как и в производстве алхимического золота, экономика – лишь средство, не цель.

Но если энергия и материалы, деньги и общедоступные ресурсы (вклад ресурсов, включая землю) – воображаемые четыре элемента нашего нового понимания экономики, нам не хватает квинтэссенции. Отсутствует пятый элемент. Кеннет Боулдинг напоминает нам, что экономика состоит из «знаний, материалов и энергии»[5]. Неудивительно, что знания, поскольку они «формируют», придавая смысл и структуру информации, и есть пятый элемент. Хотя для удобства кодовое слово для таких знаний – «технология», есть кое-что важное и в деньгах, если мы перестанем думать о них как ценном ресурсе, который служит лишь для того, чтобы организовывать обмен.

Существует мнение, что деньги в некотором смысле также оживляют систему, они «заставляют мир вертеться». Они живые. Поскольку деньги можно создать из ничего, в виде кредита, то это не фиксированный ресурс, не нечто, являющееся данностью. Это, если хотите, род знания, обещание оплаты, «социальный конструкт». Как сказала Энн Петтифор[6], деньги – это соглашение, а их цель – доля в лучшей жизни. Как и змей-дракон, это квинтэссенция, активная и активирующая. Деньги больше похожи на ракетное топливо, чем на машинное масло, если продолжать механистическую метафору. Большинство этого не замечает. Потенциал регенеративной экономики нельзя обсуждать полноценно, оставаясь исключительно в рамках материалов, энергии и общедоступных ресурсов (фонда ресурсов). Нам также нужно обсуждать знания: технологии и кредиты.

Однако сейчас, похоже, мы можем вообразить только экономику, которая даже меньше, чем донаучный архетип регенеративной системы.