Создания Света

Важнее было то, что он должен был вернуться и столкнуться с проблемами Алькоро без меня.

Она недовольно фыркнула.

— Скажи, он хоть раз дарил тебе такое же отношение?

Я посмотрела ей в глаза.

— Когда-то только на это я и могла рассчитывать.

Она нахмурилась, но молчала, пока мы устраивались спать.

Я проснулась утром и услышала хруст ее шагов по снегу. Я села, щеки болели от холода.

— Я чую дым, — сказала она. Наш костер едва горел. — Я просто хотела проверить.

— Что-то увидела?

— Ели слишком густые, чтобы рассмотреть. Но я не слышала голоса, не заметила признаки лагеря, — она пожала плечами. — Может, это лесорубы, может, мне показалось. Растолкаешь нашего короля?

Селено был на боку спиной ко мне, я сжала его плечо, и он издал тихий стон. Я перевернула его на спину. Он снова был потным, волосы прилипли ко лбу под капюшоном. Он приоткрыл глаза.

— Джемма?

Он бездумно произнес мое имя в тумане сна без слоев горечи. Сердце сжалось, ведь это звучало так нежно, словно мы просыпались в замке. Иллюзия длилась миг, а потом он нахмурился.

— Джемма, — мрачно сказал он.

— Пора вставать, — сказала я. — Нужно идти.

Он попытался отвернуться.

— Я едва спал.

— Знаю, но мы думаем, что нас могут преследовать. Лучше спешить.

Он согнулся, издав стон.

— Желудок.

Я услышала вздох матери за собой, она собирала сумки.

— Я дам имбирь, — сказала я.

— Это не поможет.

Я не хотела медлить, рисковать, так что дала ему еще пилюлю, которую он принял, жалуясь. Мама шумела сильнее, чем требовалось, и мулы прижали уши к головам, когда она вешала сумки на их седла. Мы забрались на их спины и поехали под тяжелым серым небом.

Мы не уехали далеко, миновали меньше четверти мили, когда стало слышно звук рвоты. Селено свесился с мула, его тошнило, и зверь переминался из-за перемены веса. Я добралась до него, схватила поводья и край плаща. Мама обернулась в седле.

— Опять плохо? — спросила она.

Я придерживала его, сунула руку под его рукав. Пот был на его лбу, но он сильно дрожал.

— Тебе холодно? — спросила я.

Он согнулся и хрипло дышал.

— Холодно.

— Я достану одеяло, — сказала я.

— Нужно остановиться, — сказал он, держась за желудок, жмурясь.

— Мы не можем, Селено.

— Я не могу продолжать.

Я слезла с мула и пошла за одеялом в сумках мамы.

— Мы поедем медленно. Хочешь что-нибудь съесть? Еще имбиря?

— Не могу.

Мама сжала губы, когда я подошла к Шашке и вытащила одеяло. Ее не радовал жалкий вид короля.

— Не смотри на меня так, — сказала я ей.

— Почему это? — спросила она.

Я пошла с одеялом к Селено.

— Так ты похожа на Шаулу.

Я укутала его плечи, мы поехали дальше, мулы двигались по извилистой тропе все выше. Земля обрывалась справа, обрамляла панораму снежных вершин, но я не могла восхищаться красотой природы, как пару дней до этого. Я смотрела на Селено, он покачивался, потом горбился в седле, одно время даже прижимался лбом к шее мула. Мама уезжала все дальше, хоть постоянно замедляла Шашку.

Его снова стошнило, и я не успела к нему вовремя. Он съехал, чуть не свалился со спины мула. Он рухнул на ноги, колени тут же согнулись, и он оказался под мулом. Я спрыгнула со своего и увела его мула, пока Селено тошнило прозрачной жидкостью на снег.

Мама ругалась вдали, повернула Шашку и присоединилась к нам.

— Что с ним такое? — спросила она. — Ты давала ему имбирь? Уверена, что это все нервы?

Селено ответил быстрее меня, голова все еще была опущена:

— Это не только желудок! Голова, грудь… ноги сводит, руки дрожат. Нам… нужно остановиться.

— Мы и двух миль не проехали! — сказала мама.

— Тогда бросьте меня тут умереть! — рявкнул он. Селено вытер рот. — Я не пытаюсь чувствовать себя плохо, верите или нет!

— Отдохнем немного, — сказала я. — Пусть попьет воды, может, добавим кору березы, — может, анальгетик поможет ему от боли.

Мама стиснула зубы, но повела Шашку и других мулов с дороги. Она спешилась и вытащила флягу.

— Я вернусь и проверю, следуют ли за нами.

Она пропала за елями. Я устроила Селено с флягой и отмерила травы из аптечки.

— Я не могу, Джемма, — сказал он, когда я дала ему лекарство. — Я слишком устал.

— Отдыхай, — сказала я. — Закрой глаза и немного отдохни.

— Не стоило сюда идти. Мы не сможем это сделать.

— Сможем, Селено. Должны… мы должны узнать правду, — Самна, свобода, новое начало зависели от этой правды.

Он выдохнул, но, как только закрыл глаза, открыл их от спешного топота ног. Мама появилась в поле зрения, она не бежала, но была близка к этому, ее ладони были сжаты в кулаки. Она строго сжимала губы, смотрела на меня и Селено. Он не двигался, и она кивнула мне.

— Сюда.

Я встала и пошла за ней мимо елей, пока она шла вниз по склону. Мы прошли около пятидесяти ярдов, оставив Селено и мулов, остановились у выступа, откуда было видно поверх деревьев долину, где мы были ночью.

Я резко вдохнула. К нашему месту ночлега, в двух милях от нас, приближались пятеро всадников в черно-бордовых цветах замка.

Тяжелая тишина повисла между нами грозовой тучей.