Созданная из тени

С тихим стоном я поднимаю голову и вглядываюсь в серые сумерки: где же то блещущее красками утро, которое я видела в своем воображении? Я лежу на осыпи у скалы, уходящей высоко вверх. Запрокидываю голову, но все равно не вижу, есть ли у нее предел. В воздухе витает какой-то странный запах. Касаюсь влажного лба – пальцы пачкает кровь вперемешку с потом и темно-серой грязью. Я уже думала, что расшибла голову, но нет, это просто царапина. С усилием встав на колени, оглядываюсь по сторонам. Цуруги валяется неподалеку среди камней. А там… Тут я вскакиваю, хватаю меч и, опираясь на него, ковыляю вперед. Радость от возвращения в Лиаскай угасла: передо мной зияет пропасть. Я на каком-то отроге, кругом лишь скалы и ущелье, которое кажется бездонным. Из него поднимаются пары, пахнущие серой, холодом и солью, будто там, на дне, бурлит кровь. Меня мутит, и я потираю лицо, чтобы успокоиться. Здесь до необычайности тепло, на мгновение мне даже кажется, что я попала прямиком в преисподнюю. Ладно, не суть важно, потом разберусь, что это за место. Сейчас главное другое: где же Натаниель?

– Натаниель! – окликаю его я.

Сначала кричу тихо, боясь, что меня услышит кто-то другой. Затем, покрепче сжав меч – обитатели ущелья, только попробуйте подойти, – зову Натаниеля снова и снова, срывая голос.

Никто не отзывается. Только из ущелья то и дело доносится шипение, а глубоко в недрах скал что-то клокочет, будто у камней есть нутро.

– Натаниель! – хриплю я. Слезы градом катятся по лицу – не знаю, виной тому отчаяние или странные пары. Натаниель где-то здесь. Я ведь удержала его, в этом сомнений нет.

Осторожно иду по краю отрога. Как глубока эта пропасть? Пинаю камешек и жду, когда раздастся тихий стук: у пропасти должно быть дно. Тишина длится целую вечность, и я разрываю ее, окликая Натаниеля.

Ничего.

Вдруг Натаниеля выбросило совсем рядом со мной и он… Нет! Нет, не может такого быть! Поспешно отмахиваюсь от этих мыслей – Натаниель не упал в пропасть. Нельзя поддаваться панике. И чувство вины мне ничем не поможет. Я всю голову сломала, но так и не поняла, почему перенеслась сюда. Я представила себе местность между Лирийскими горами и Долиной Ночного Прилива. Но как только магия подхватила меня, прежняя цель исчезла. Магия избрала иной путь и увлекла нас за собой. Но куда мы попали? Где я? Может, это какое-то ущелье в Лирийских горах? Нет, там камни слегка поблескивающие, светлые и шершавые. А здешние скалы темные и гладкие. Стряхивая с шубы пыль, я замечаю, что она сверкает, будто обсидиан, вулканическое стекло. В ужасе смотрю вверх. Пары, поднимающиеся из ущелья, окутывают все плотным туманом. Неба совсем не видно. Я попала в вулкан?

– Куда меня забросило? – Сама не знаю, к кому обращаюсь. К Лиаскай? К магии? К Церцерису отца, который я сжимаю в руке, или к самой себе?

Где Натаниель?

Звать его смысла нет. Здесь могут быть и другие отроги. Если повезет, то я найду Натаниеля на одном из них.

«Почему он не откликнулся на твой зов?» – шепчет голосок в голове, но я заставляю его умолкнуть. Сняв шубу, скатываю ее валиком и вместе с мечом прикрепляю к рюкзаку. Теперь надо придумать, как отсюда выбраться.

Карабкаться вверх бесполезно. Скала гладкая, отвесная, уходит куда-то ввысь. Нет, по ней мне не подняться. А вот спуск выглядит не столь безнадежно. В камнях много трещин, в которые можно упереться ногами, и маленьких щелей, за которые можно ухватиться руками. Я неспешно спускаюсь: понятия не имею, как глубока пропасть, и не уверена, что в следующий миг смогу найти опору. Мучительно медленно лезу вниз, и руки пугающе быстро устают. На несколько секунд я замираю в полной уверенности, что не могу ни подняться обратно на отрог, ни продолжить спуск. Пот льет в три ручья, от повлажневших ладоней на вулканическом стекле остаются блестящие пятна. Хочется зареветь, но я боюсь, что тогда силы окончательно меня покинут.

«Нет, я больше не могу!» – думаю я.

И вдруг меня охватывает спокойствие и решительность, словно кто-то ласково подул на саднящие ладони и придал мне смелости. Трещины в скале, за которые я цепляюсь, не изменились, но теперь кажется, будто края у них не такие острые. Я представляю себе, как нахожу опору в камнях. Иногда нужно лишь немного уверенности.

– Спасибо, – обращаюсь я к Лиаскай, не разжимая губ.

Тут я слышу стон. Совсем тихий. Даже не стон, а приглушенный вздох.

– Натаниель?

Собрав всю волю в кулак, я спускаюсь дальше. Вот он, другой отрог. Оценивать опасность сил нет. И я просто прыгаю, надеясь, что отрог – не игра воспаленного воображения. Приземляюсь жестко, обдираю о камни руки и колени. От удара ножны с мечом падают и с грохотом отлетают в сторону. Я тянусь за ними и краем глаза замечаю рядом какое-то движение. Поворачиваю голову, но там ничего нет. Наверное, это было видение, и теперь оно рассеялось.

Здесь темнее, жарче, от паров голова соображает тяжело и туго, будто я напилась. Вот, снова тот звук! Словно кто-то пытается дышать.

– Натаниель?