А затем из ее глаз потекли слезы, потому что даже самая маленькая правда освободила много других эмоций, которые она испытывала к Майклу, и которые она обычно жестко держала в узде. Независимо от того насколько хорошо она прятала боль от прошлого, беременность наводнила ее слишком большим количеством эстрогенов, чтобы оставаться несгибаемой.
– Шшш… – сказал Майкл, наклонившись вперед, чтобы поцеловать уголки ее глаз. – Не плачь, детка. Я знал, что ты чувствовала, даже когда ты не хотела этого признать. Просто, это ранит мои чувства, потому быть с тобой, стало лучшим сексуальным опытом всей моей жизни.
– Тебе не нужно мне льстить, – тихо сказала Кэрри. – Ты был со многими женщинами. У меня тоже было достаточно мужчин, чтобы знать, что большинство людей коллекционируют сексуальный опыт, как бейсбольные карточки. Они просто закрывают их где-то, пока не появится другой коллекционер и не захочет сравнить со своими.
– Ни одна другая женщина не была тобой, и это правда, – ответил Майкл, чувствуя разочарование от того, что не мог ее убедить. Он не мог отрицать, что у него была своя собственная коллекция, но сейчас он думал об этом как о поиске. И поиск закончился на ней.
Кэрри погладила его уже немного заросший подбородок.
– Независимо от того, является это правдой или нет, с моей стороны будет справедливым выразить тебе слова поддержки, в ответ на те, что ты сегодня мне сказал. Так что слушай Ларсон… независимо от того, сколько женщин у тебя было или насколько ты ими наслаждался, я принимаю это как факт, что ты проживал свою жизнь лучшим способом, который смог придумать. Так что я официально заявляю, что больше не собираюсь тебя за это винить, – сказала она.
– Приятно слышать, но этого недостаточно, Кэрри Аддисон. Я хочу, чтобы ты мне верила, когда я говорю, что люблю тебя. И я просто собираюсь дальше работать над нашими отношениями, пока ты не поверишь, – сказал Майкл, его эго успокоилось, но не удовлетворилось.
– Майкл, я веду с людьми переговоры и этим зарабатываю себе на жизнь. И это мое лучшее предложение, которое поможет нам прожить ближайшие несколько месяцев. Прими его, пока можешь, – сказала Кэрри, улыбаясь в темноте.
– Хорошо. Я приму его, потому что трудно все время чувствовать себя виноватым, в то время как я не хотел причинять тебе боль, – сказал Майкл.
Но, даже не смотря на то, что она чувствовала себя обиженной его рациональным объяснением своих поступков, шарм Майкла Ларсона все равно взывал к ней. И хотя само по себе влечение не перевесило бы весы в его пользу, его преданность ей перед лицом ее семьи, сегодня заслужила ее уважение. Самое меньшее, что она могла сделать, чтобы продемонстрировать свою благодарность, это перестать наказывать его за прошлое, которое никто из них не мог изменить.
Самое меньшее, что она могла сделать для себя самой, это дать себе разрешение принять то, что он предлагал.
– Майкл Ларсон, вам настоящим предоставляется освобождение от моего негодования по поводу вашей распущенности в прошлом. Заявленное освобождение будет длиться в течение нашего соглашения. Я даже позволю внести поправки в брачное соглашение, чтобы у тебя был способ привлечь меня к юридической ответственности, если я нарушу обещание, – сказала Кэрри, пытаясь пошутить по этому поводу. – А теперь ты можешь меня соблазнить. Я знаю, тебе нравиться все контролировать.
– Рад видеть, что ты снова становишься властной, какой обычно бываешь, – иронично сказал Майкл, останавливаясь и размышляя над тем, насколько далеко это освобождение было от прощения, о котором он думал, и что Кэрри на самом деле чувствовала. Ее слова не показались ему искренними.
– Властной? Да, думаю, это справедливо. Когда Кевин сегодня тебя ударил, он разбудил во мне воительницу, – осторожно сказала Кэрри. – Прошло уже почти два месяца с тех пор, как утренняя тошнота «пнула меня под зад», но мне надоело жалеть саму себя.
– Нам всем время от времени нужен защитник и я рад сегодня быть твоим, – сказал Майкл. – Подумываю о том, чтобы в свою визитку добавить надпись
Рассмеявшись вместе с ней, Майкл перекатился на Кэрри, забыв о ее хрупкости, когда она обхватила его ногами и притянула ближе к себе. Их тела были сделаны так, что сочетались друг с другом, так же как и их губы.
– Я скучал по тебе каждый день, что мы этого не делали, – сказал ей Майкл.
– Я тоже тебя хочу, Майкл, – сказала Кэрри. – Только не проси меня притворяться, что это нечто большее.