Созданные магией

―Мила, нет! ―он смотрит мне в глаза, в его голосе слышится сталь.

―Я должна! Отпусти!..

Я вырываю папку из его рук, раскрываю ее…

Фотографии трупа, обнаруженного в воде. Кожа белая, на руках и ногах видны синие полопавшиеся сосуды. Кисти сморщенные. Синяки на шее. Волосы… вьющиеся волосы с рыжиной, такие же, как у меня…

―Мила… как ты?

Я аккуратно складываю фотографии обратно в папку, кладу ее на стол. А потом разворачиваюсь и выхожу из кабинета.

Не знаю, чего я ждала, что мне станет легче, что я смогу принять факт ее смерти? Легче не стало.

Мой отец убил мою маму и сбросил ее тело в реку. Мой отец… убил ее.

―Мила?..

Оказалось, я сижу в коридоре в пластиковом кресле, а Андрей сидит рядом и держит меня за руку.

―Я в порядке, ―говорю я, глядя ему в глаза, ―Андрей, я не хочу, чтобы бабушка узнала. Скажи им, что это не она.

Он смотрит на меня с таким беспокойством, с такой… любовью… Андрей кивает и возвращается в кабинет. Я смотрю на свои руки, представляю, как они сморщиваются в воде. Слышу ее крик «Она твоя дочь!», слова бабушки «Знаешь, будь у меня ее номер, я сказала бы ей, что не держу на нее зла. Я уговорила бы ее вернуться, хоть ненадолго».

От боли мне становится трудно дышать.

Андрей вышел из кабинета, обнял меня, повел на улицу. Его любовь, забота разрывали мне сердце, как в тот раз… Я не вынесу всего этого!.. Нет, я не смогу!..

―Андрей… ― я останавливаю его, ―сделай это!

На его лице отразилось непонимание.

―Сделай это, наложи на меня заклятие!

Его глаза расширились:

―Мила, ты уверена? Ты сейчас не в состоянии решать!..

―Сделай это, прошу тебя! ―каждый вдох дается мне с трудом. ―Прошу тебя!.. ―повторяю я, по моим щекам струятся слезы.

Андрей смотрит на меня, в его глазах боль, жалость…

―Хорошо, ―говорит он, обнимая меня, прижимая к груди.

Чувство, приносящее покой, облегчение, затопило мое сердце. Это было… как будто я замерзла, продрогла до самых костей, а потом легла в горячую ванну. Я посмотрела Андрею в глаза. Его лицо, знакомые черты, любовь в зеленых глазах… Господи, как я не понимала до этого, что он и есть мой самый родной человек? Легко, как мне стало легко! Мне захотелось смеяться. Чувства, чистые, драгоценные, бездонно глубокие, полностью завладели мной.

Я крепче прижалась к нему, закрыла глаза. И почему я так долго тянула с этим? Теперь я счастлива, и это не пройдет со временем, не иссякнет, не надоест! Мой Андрей…

Теперь я твоя.

Глава 8.7

Андрей.

За окном уже начинает светать, но мне не спится. Я не могу перестать смотреть на нее. Кудри разметались по ее обнаженной спине, небольшая изящная рука лежит на подушке около головы. Мила…

Я вспомнил, как у нас все начиналось, и не смог сдержать улыбку. Юная сирена, не сознающая своей власти… Уж я постарался произвести на нее впечатление! Да как-то так вышло, что самое сильное впечатление она произвела на меня.

С самой первой встречи меня поразило выражение ее лица — сочетание почти детской невинности, чистоты и ума, проницательности во взгляде. А этот поцелуй на крыше… Я сразу понял, что она особенная.

Я думал о ней все выходные. Эти глаза… Конечно, она красива, как и все мы. Когда-то давно я уже встречался с сиреной и, несмотря на то, что все закончилось плохо, я помню, какими яркими были эмоции, какими глубокими — чувства. Настоящий фейерверк страсти. Почувствовав пробуждение силы одной из нас, я понял, что не прочь повторить этот опыт.

Но все пошло по другому сценарию с самого начала. Я успел по-настоящему ею увлечься безо всякой магии, не мог дождаться встречи, а Мила… опустила меня с небес на землю.

Оказалось, она по уши влюблена в своего одноклассника! В обычного человека, к тому же, ничем не примечательного! Поначалу, меня это просто разозлило. Как если бы я присмотрел себе дом, уже представил во всех красках, как на кухне хозяйничает жена, а на заднем дворе играют дети, а его уже кто-то купил. Неприятное ощущение, но не трагедия.

Но чем больше проходило времени, чем больше мне нравилась Мила, тем сильнее я злился. «Нравилась», конечно, мягко сказано. Ради нее я забросил все свои дела, я готов был помчаться на край света по первому ее зову. Я полюбил ее, легко, быстро и безвозвратно. По-настоящему добрая, чудесная девушка, в ее улыбке столько тепла, обаяния! А эта проницательность! Я могу сказать ей что угодно, и она правильно меня поймет. А порой она высказывает мысли, которые мне самому в голову не приходили.

Я привык считать, что умные женщины — расчетливые, циничные, холодные, а мягкие и женственные — слабые и недалекие. И впервые мне встретилась такая, как Мила. Совершенно замечательная девушка!

Чистая, светлая… Конечно, она оказалась девственницей. Но если я и ожидал от нее какой-то неловкости от недостатка опыта, то мои опасения не оправдались. Как и полгалось истинной сирене, в постели она превращалась в сладострастную богиню. Честное слово, в ней нет ни одного изъяна!