Созданные магией

Но в следующую секунду стакан для меня уже был наполовину пуст. Мой ребенок, которого будет воспитывать… кто? Антон?

Она отвернулась от меня, из ее голубых глаз лились слезы. Я все-таки подошел к ней, обнял, прижал к груди. Сердце мое… Я закрыл глаза. Не важно, что со мной будет потом. Сейчас она моя.

―Мила, ничего не бойся! Ты ни в чем не будешь нуждаться! Все будет хорошо!

Она подняла взгляд на меня. Чудесные голубые глаза, в которые невозможно не влюбиться, розовые губы, так близко от моих… А ведь она тоже любит меня, пусть и не по-настоящему. Не может не любить.

Мила вывернулась из моих рук, и я отпустил ее.

―Тебе пора.

И все равно меня так и распирало от радости. Ребенок! Нет, она не сможет выкинуть меня из своей жизни. Уже на пороге я снова обратился к ней:

―Знаешь, как честный человек, я просто обязан предложить тебе руку и сердце! ―я усмехаюсь, таким нелепым мне кажется это предложение.

На ее лице отражались разные эмоции, но в итоге она тоже усмехнулась:

―А я, как честный человек, вынуждена отказаться!

На ее пальце сверкало кольцо, которое я ей подарил, она носит его, и эта мысль наполнила меня особой радостью. Я снова поцеловал ей руку, но в этот раз не с болью, а с надеждой. Нет, теперь я стану постоянной частью ее жизни! А после того, как родится ребенок, и его жизни тоже. Маленькая Мила, но моя, только моя! Пусть у нас родится девочка.

У нас… Мы не сможем стать настоящей семьей, я знаю это. Но по сравнению с тем океаном отчаяния, из которого я вынырнул, эта боль — просто ничто.

Я вышел на улицу и взглянул на город совсем другими глазами. Дома, прохожие, небо над головой, все наполнилось радостью, красотой, светом. Я вздохнул полной грудью. Теперь мне есть ради чего жить, ребенок свяжет нас с Милой неразрывной нитью. И ни она, ни Антон ничего с этим не смогут поделать.

Я улыбнулся, закрыл глаза и на миг перенесся в рай, о котором мечтал.

Любовь останется со мной, возможно, больше ничего в жизни мне и не нужно.

Хотел бы я, чтобы это было так.

Эпилог.

Двадцать пять лет спустя.

Я сидел за рабочим столом в своем подмосковном доме, просматривая контракт на продажу каршеринговой фирмы. Прокат автомобилей переживает не лучшие времена, и совсем скоро положение ухудшится многократно.

Это будет моим триумфом! Сколько лет человечество ждало этого — безопасный, быстрый, надежный, доступный вид транспорта. Сколько сил, денег, энергии я вложил в «Glide Electromotive»! Пресс релиз уже выпущен, скоро об этом будут говорить на всех углах.

И все же нашелся дурак, согласившийся купить мою фирму. Я хмыкнул. Разве можно запретить людям совершать глупые поступки? Фирма уже дышит на ладан, не принося ни малейшей прибыли. Тут и думать не о чем!

Вздохнув, я засунул контракт в измельчитель бумаги. Рука не поднимается поступить так с бедным глупцом. В конце концов, я могу распродать фирму по частям с минимальными убытками. Именно так мне и надлежит поступить.

Я посмотрел в окно на березовый лес, родной, радующий душу. Люблю Россию, всегда любил. А вот в Англии я не был уже много лет. Мои проблемы с матерью нужно решать у психолога, но я поступаю проще — просто не показываюсь дома. Никогда. Даже ежегодный телефонный звонок мне дается с большим трудом.

Шредер быстро уничтожил контракт, тонкие полоски бумаги змейками легли на дно контейнера. Мне хочется думать, что Мила гордилась бы мной.

За последние годы это стало для меня навязчивой привычкой, я спрашиваю себя, что бы сделал человек, достойный ее любви, и поступаю соответственным образом. Она хорошо на меня влияет и даже не подозревает об этом.

Мила… Далекая мечта, грозящая никогда не сбыться! Мне пришлось научиться жить без нее, но забыть ее я не могу, сколько бы лет ни проходило. С каждым годом любовь все глубже пускает корни в моем сердце. И в этом чувстве для меня больше нет места эгоизму. Кто мог подумать, что подобная любовь возможна, реальна, даже для меня?

Я знаю, сколько проблем доставил Миле с Антоном за эти годы, но, в конце концов, мы справились со всеми трудностями. Все было бы намного проще, если бы Мила позволила мне наложить на него заклятие симпатии. Я вспомнил, как мне приятно было время от времени угрожать ему этим: «Как думаешь, Миле бы понравилось, стань мы с тобой лучшими друзьями?», хищно улыбался я.

Но в конечном итоге, его ненависть ко мне утихла сама собой. Я не был угрозой их отношениям, и даже магия была здесь бессильна. Идеальная пара… мне все еще немного грустно думать об этом.

Я взялся за телефон, нужно позвонить горе-предпринимателю, собиравшемуся купить мою фирму, но в этот момент раздался звонок. Это наша дочь, Таня. Она моя копия — озорной чертенок. Сверхчувствительного морального компаса Милы ей тоже не досталось, чему я безумно рад. С улыбкой беру трубку:

―Привет Таня!

―Папа… ―в ее голосе грусть и что-то еще.

―Что случилось?

―Антон умер.

―Как?.. Когда?

―Вчера похоронили. Рак быстро прогрессировал, химиотерапия не помогла. Мама просила тебе не говорить.

―Как она?

―Плохо.

―Я скоро приеду!