Созданный монстр (СИ)

— Верно, — согласился Лаккомо, отставляя чашку на столик, и тоже склонился вперед к брату. — А как только наши люди завладеют в компаниях большим пакетом акций, мы сможем диктовать условия.

— А если метрополия не согласится с условиями…

— Им придется согласиться, иначе им будет нечего жрать, — продолжал улыбаться Лаккомо.

— В таком случае мы обвалим их экономику, — ядовито и тоненько ухмыльнулся Эйнаор.

— И им станет не что с нами воевать… — закончил мысль Алиетт-Лэ и откинулся обратно на спинку пушистого кресла, предварительно нацепив на тонкую вилку небольшой кусочек сладкого ягодного десерта.

— А мы на этом фоне разбогатеем еще больше, — мечтательно проговорил Лоатт-Лэ с таким видом, словно уже мысленно принимал ванную из чужих денег.

— И станем главным финансовым игроком на их рынке.

Лаккомо с наслаждением положил тающий десерт на язык и медленно со вкусом облизнул вилку.

— Мы сможем купить на эти средства у них что угодно. Начиная от военных баз с полиморфами, — задумчиво заключил Эйнаор.

— Мы сможем купить потом всю Цинтерру, если захотим, — взмахнув вилкой, сказал Лаккомо. — Только это будет самое бестолковое вложение средств.

— Да толку нет от Цинтерры, — скривившись, отмахнулся Лоатт-Лэ. — Развернем свои собственные предприятия по всем мирам, будем набирать верных людей и к нашей старости получим уже целое поколение нормальной лояльной звездной системы. А со временем переформируем эту Федерацию в адекватный Союз и заложим базис под правильную Империю.

Лаккомо мрачно рассмеялся и покачал головой.

— Далеко мечтать не запретишь.

Эйнаор от такого нахмурился и уперся.

— Что не так?

Алиетт-Лэ лишь указал вилкой в потолок.

— Кланы.

— А что кланы? Они все успешно делают по твоей команде.

Лаккомо тяжело вздохнул, поднялся с кресла и неспешно дошел до окна. Отодвинувкончиком вилки тяжелые шторы старший из близнецов замер, задумчиво глядя на зеленый ковер лесного массива, начинающегося позади Золотого Дворца. Так повелось, что мало кто выбирал свои покои с видом на столичную сторону. Большинство предпочитали видеть из своих комнат густой древний лес. Странный выбор, если подумать. Ни разнообразия, ни движения, ни буйной жизни и снующих по воздуху флаеров. Только кроны, гуляющий ветер, редкие постройки и дома, теряющиеся в зелени, Нефритовая Гора вдалеке, закрывающая половину неба, если смотреть из окна. И, конечно же, он — Исток. Видный уже мало какому жителю столицы. Наверное, он был причиной заставляющей обитателей дворца невольно занимать заднюю сторону под покои. Народ тянулся к силе, пускай и невидимой. А кланы готовы были терпеть все и воздерживаться от прямых ударов по Тории, только из-за одного Истока.

Нет, ни Династия, ни Престол, ни древние правила. Ничто не удерживало кланы так сильно от простой бомбежки Тории, как это делал единственный уже полумифический Исток. Все знали, что прямой войны планета не выдержит, мировая энергоцентраль просто пойдет вразнос или угаснет совсем. Полягут в этой трагедии все дети Тории, как местные, так и удалившиеся на благодатные колонии. Об этом говорили Легенды. От этом орала местная наука. Только поэтому кланы бесились, но ничего не могли сделать с Престолом. Они могли пытаться ослабить власть Династии, но не могли ее заменить. Они могли посадить Торию в свою финансовую зависимость, но они не могли позволить себе по ней стрелять. Они могли… да много что они могли. Но только Исток жил пока его оберегал Золотой Дворец. А Дворец стоял — пока живы члены Династии.

— Кланы будут мешать захватить полную власть, — чуть повернув голову, через плечо ответил Лаккомо. — Как бы мы не старались, они будут брать нас измором, пока не сделают Династию своей марионеткой.

— Ты утрируешь, — проворчал Эйнаор. — Да, с ними регулярно случаются проблемы, и они иногда позволяют себе игнорировать мои указы, ссылаясь на старые традиции и обычаи…

— Эйнэ, мы с тобой в безопасности только пока у нас не появилось наследников! — повысив тон, ответил Лаккомо и резко обернулся к брату, глядя тому прямо в фиолетовые глаза. — Потом мы станем уже не нужны. Сам вдумайся. Отец был убит, я уверен в этом, мать не спасли при родах.

— Но…

— Не перебивай, — пригрозил вилкой Лаккомо. Звонкий, резкий как росчерки клинка, голос высекал каждое слово, наполняя его давно накапливающейся яростью. — Бездействие приравнивается к нанесенному вреду.

— Ее жизненных сил было не достаточно! — все же вставил свое Эйнаор.

— Для чего!? — сорвался и выкрикнул Лаккомо так, что младший брат отшатнулся в кресле.

Собственный громкий тон быстро отрезвил, и Алиетт-Лэ заставил себя сдержаться и сбросить пар. Вилка согнулась пополам под пальцами, а Лаккомо старательно выдохнул, медленно причесал волосы ладонью и сбросил негатив подальше. Мысленно в воды бездонного Истока.

— Я не верю, что ее невозможно было спасти, — тихо, почти что шепотом, сказал Лаккомо, отворачиваясь вновь к окну. — Да, она не долго прожила на месте силы, но когда мы появились, вокруг не было ни одного дворцового дъерка.