Созданный монстр (СИ)

— «Командир! Тут перепады. Кажется, мы сейчас опя…»

Файл прервался.

Полиморфы на мостике переглянулись, а Марин молча запустил следующий про хронологии файл, обозначенный как отдельная загрузка, а не запись с прямого эфира.

— «Говорит командующий корабля «Сэн-Нроу» Виено ли Санрас. С момента всплытия прошло четыре часа. По неизвестным причинам у нас поврежден маршевый двигатель и не проходят силовые сигналы в управляющее ядро. На данный момент неизвестно, удастся ли техникам вновь запустить хотя бы системы жизнеобеспечения корабля. Поэтому я делаю эту запись на свой планшет. Корабль дрейфует неподалеку от планеты в зоне ее притяжения. По нашим расчётам, мы выйдем на критическую высоту через девять часов. После нее корабль войдет в неконтролируемое падение. Без запуска маршевого двигателя нам не выйти за ее притяжение. А все силы экипажа пока брошены на починку хотя бы ядра. Скорее всего, придется устраивать экстремальную посадку… Корпус корабля цел. Система автоматической стабилизации и приземления тоже в порядке. Если посадка пройдет успешно, то без энергии мы еще продержимся около трех месяцев. За это время, по прогнозу, мы должны успеть починить ядро и двигатель. Но… я делаю эту запись с иной целью.

Мы успели сделать снимки поверхности. Буду краток. Мы засняли город. Остатки руин безошибочно указывают на направление улиц, форму зданий и расположение кварталов. Фотографии прилагаются. Мне понадобился архив для сравнения. Совпадения слишком велики. А информация секретна. Не знаю, дойдет ли этот файл до Престола, но… мы нашли Ланию».

А далее только фотографии, сравнения, наложения примеров один на другой и вероятность ошибочного мнения.

— Что такое эта Лания? — спросил Кайр, выражая общее задумчивое мнение.

Марин не ответил. Вайон тоже не знал, что сказать. В его памяти не было даже похожего названия планеты. Чья она? Что с ней случилось?

— Давай дальше, — сказал Джас, и Марин запустил запись уже прямого эфира с мостика.

— «Да! Работает!»

Ему вторили радостные восклицания многих голосов. Восторженные, счастливые. Только сухой тихий голос командира прервал общее счастье.

— «Картинку на экран».

Долгая тяжелая пауза была лучшим объяснением накатившей тревоги. Лишь после обреченного молчания тихий голос напомнил:

— «Командир, мы не успеем починиться. Двигатель поплавился».

— «Знаю».

— «Каков ваш приказ?»

— «Готовимся к посадке».

— «Но помехи исходят от самой Лании… Если мы сядем, то…»

— «То мы не разобьемся», — жестко отсек командир.

— «Но ведь пробой…»

— «Выполнять!»

— «Командир! Слушайте! Нам нельзя туда! Перепады фона слишком велики! Эта частота воздействует на наше сознание. Я, как медик, не могу предсказать как оно поплавит наши мозги. Но как человек я против нашего спуска. Мигрени у экипажа усиливаются. Вы сами знаете. У меня уже три десятка под успокоительным за последние часы легли. Еще двадцать под анестезией! К дъеркам такую посадку! У меня места в отсеке кончаются».

— «Будете складывать в каютах».

— «Вы серьезно!? Оно всех выкосит!»

— «Те, кто останется, те будут чинить корабль».

— «Но они не в состоянии даже…».

— «Предлагаете просто позволить нам упасть?! Ничего не делая?»

— «Командир! Приближается новый всплеск!» — заорали в тревоге.

— «Только не снова… Тушите ядро! Пока не накрыло! Живо!»

И следом, почти без паузы, словно два кадра намертво склеило по случайности в электронных мозгах системы:

— «…Критическое состояние! Мне тяжело удерживать!»

— «Командир, ядро запущено».

— «Активируйте реверсивные двигатели! Выравнивайте корабль!»

— «Сейчас полетаем… Эй, парни! Гляньте, что могу!»

— «Синдо, сядь немедленно! Пристегнись!»

— «Не! Так прикольно же. Я лечу! Эй! Йооохо….»

Смех оборвался с хриплым треском.

— «Синдо!!!»

— «Уберите его с экрана!» — заорали с надрывом в истерику.

— «Только не я!»

— «Сам убирай, я занят!»

— «Придурки, отвалите от меня!»

Грохот трясущейся конструкции доносился даже по записи. Кто-то орал в такт. Кто-то вопил и молился. Слышался дребезжащий стук чьих-то зубов. А кто-то истерично смеялся. Пилот, возможно, это был он, продолжал сажать корабль.

— «Найро, отчет!» — взрыкнул командир.

— «Высота пять километров. Двигатели нестабильны. Перепады мощности. Перегрев. Держу горизонт. Ищу пригодную поверхность. Впереди плато. Направляю курс. Тяжело… Ааа!»

Еще один хруст и удар.

— «Не отвлекайся!»

— «Но на экране…»

— «Найро! Отчет!»

— «Я не хочу…» — пискнул в надрыве пилот.

— «Говори», — тихо и жестко приказал командир.

Сторонний фон, многоголосье шума, как на дешевой ярмарке. Голоса, смех, свисты, чужие песни. Сиплый вздох пилота.

— «Высота четыре километра… Держу корабль. Упор на правый двигатель. Доворот. Нет-нет-не…. Держу, стой. Тихо… Высота три пятьсот».

— «Ровнее. Говори ровнее».

— «Я пытаюсь. Мы падаем. Энергии достаточно. Но двигатели барахлят. Еще просадка. Высота два восемьсот».

— «Дотянем до плато?»

— «Да… Ай…Не знаю. Простите. Не могу ничего поделать. Высота два километра».

— «Без паники. Тише, Найро».

Слезный всхип и жалобный голос.

— «Мне страшно, командир! Я не хочу туда… Можно, я…»

— «Не оборачивайся», — жестко отрезал он.