Созданы друг для друга

— Мне было пять лет, как сейчас Эми. Мать оставила меня на попечение монахинь. — Ник говорил спокойно и бесстрастно. — Я никогда больше не видел никого из родных. До этого дня.

На мгновение Нику показалось, что он видит в глазах Делайлы понимание и даже сочувствие. Сочувствие по отношению к мальчику, потерявшему семью. По отношению к нему.

— Эми — моя дочь. Я узнал о ее существовании всего три месяца назад, но это ничего не меняет.

— Чего вы хотите?

К Делайле вернулось привычное самообладание. Она повернулась и пошла к дому.

Ник не попытался остановить ее. Он подождал, пока она дойдет до крыльца, и заговорил снова:

— Я понимаю, что это шокирует. Со мной было то же самое. Я думал… Я надеялся… мы могли бы… поговорить наедине.

— Мне нечего вам сказать, мистер Чамберс. И вы не можете сказать мне ничего, что я хотела бы услышать.

— Подумайте об Эми.

Она кивнула. Когда Делайла потянулась к дверной ручке, Ник заметил, что рука у нее все еще дрожит.

— Завтра в десять утра. В кофейне. Постарайтесь сказать все, пока я буду пить кофе, мистер Чамберс. Потому что позже завтрашнего утра у нас уже не будет поводов для встреч.

Делайла захлопнула дверь, мечтая, чтобы можно было так же просто выкинуть мистера Чамберса из головы, а заодно и из жизни. Тяжело дыша, она прислонилась к закрытой двери.

Конечно, она не знала, чего именно хочет Ник Чамберс. Она и согласилась на встречу с ним единственно для того, чтобы это выяснить. Чтобы суметь защитить Эми, она должна узнать планы Ника.

— Мам, будем готовить картофельный салат?

Эми стояла на верху лестницы, обнимая любимую куклу, и настойчиво постукивала пальчиком по губам. Делайла знала — жест этот свидетельствовал, что Эми не довольна тем, что ей не разрешили поговорить с Ником.

Делайла раскрыла объятия, и Эми сбежала к ней. «Если Ник Чамберс — твой отец, будет ли честным по отношению к тебе держать его на расстоянии только потому, что я так сильно напугана?»

— Я люблю тебя, мамочка.

Эми запечатлела на щеке Делайлы влажный поцелуй и обняла ее.

— Ты пригласила Ника на пикник?

— Нет, он не придет на пикник.

Делайла открыла холодильник, чтобы достать кастрюлю с вареным картофелем и сваренными вкрутую яйцами.

— А почему?

Эми влезла на табурет и подняла руки, чтобы Делайле было удобно подхватить ее и усадить на стойку.

— Его не приглашали.

Делайла рассеянно крошила яйца.

— Почему?

— Наверное, потому что Хартманы не знакомы с Ником.

— Почему?

— Он новый человек в городе, с ним никто не знаком.

Делайла взглянула на яйца, которые были скорее раздавлены, чем покрошены. Она со вздохом высыпала их в миску и принялась резать репчатый лук и сельдерей.

— Если бы они пригласили его на пикник, все бы познакомились с ним.

— Верно.

Делайла прекратила резать и слегка коснулась подбородка Эми. Она не должна давать девочке повод думать, будто нервничает или боится Ника.

— Дорогая, мы ничего не знаем о Нике.

Эми демонстративно вздохнула, что должно было выражать степень ее страдания:

— Но, мама, если мы пригласим его на пикник, у нас будет возможность познакомиться с ним.

Делайла скрыла улыбку. Как же, поспоришь с логикой пятилетнего ребенка! Она поцеловала Эми в лоб и в ответ была заключена в объятия.

— Я люблю тебя, дорогая.

«И ничто… никто не заберет тебя у меня».

Входя в отель «Кендрик» в деловой части Кливленда, Ник рассеянно кивнул швейцару. У него было двадцать пять минут на размышления по дороге из Фултон-Фоллз. Поджидая лифт, чтобы подняться к себе в номер-люкс с видом на реку Кайахогу, Ник вспомнил тот момент, когда они с Делайлой Сатклифф взглянули друг другу в глаза. Ее взгляд произвел на него действие, подобное жесткому удару левой в подбородок.

На ней были простой льняной пиджак, туфли на низком каблуке и юбка, едва прикрывавшая колени. Ее одежда не была соблазнительной, но достаточно было одного взгляда выразительных зеленых глаз, в которых отражалось все, что она в этот момент чувствовала, и Ник понял, что хочет ее. Ну что ж, а почему бы и нет, черт побери? Он здоровый тридцатичетырехлетний мужчина, а она красавица, гораздо красивее множества знакомых ему женщин, которые делали бизнес на своей внешности.

Он направился в бар, находившийся на крыше. Ему было необходимо выпить и отвлечься, чтобы не думать больше о Делайле Сатклифф.

Ник потер шею и занял место у стойки бара.

— Виски, — бросил он бармену.

Ника все еще поражало, сколь сильным может быть влияние известности.

Это случилось очень давно, когда Ник еще не был помощником районного прокурора Нью-Йорка, но уже много работал на благо правосудия и верил в него. Он и сейчас верил в правосудие, просто теперь Ник знал, что правосудие больше служит тем, у кого есть деньга, чтобы за него заплатить.

Он опрокинул стакан и отставил его в сторону.

Бринна Ратледж. Настоящая мать Эми. Ник хотел бы никогда не встречать ее, не впутываться в роман с ней. Он поморщился, понимая, что это не совсем так, и почувствовал боль, впервые появившуюся в его сердце в то мгновение, когда он узнал о существовании дочери.