Созданы друг для друга

– Мне интересно все, что связано с тобой. А насколько мне известно, проблема семейного насилия и помощь женщинам на сегодня является основной и главной твоей деятельностью, – объяснил Гарандин свой интерес и повторил: – Да, мне это важно и интересно.

Дина помолчала, обдумывая его просьбу, явно преодолевая в себе какие-то сомнения, и внезапно спросила:

– Ты бил когда-нибудь женщину, Влад?

– Да. – Он повернулся и посмотрел на нее. – И не однажды.

– Серьезно? – поразилась Дина.

– Дин, Дин, – остудил Гарандин поднимавшееся в ней волной возмущение, – остынь. Это не моя история – насилие над женщинами. Хотя ни один насильник не признается в своей тяге к агрессии и насилию, если его спросят, и все же не моя. Но в жизни всякое случается и чего только не происходит. Иногда такие дамы встречаются, что рука сама тянется пару раз въехать, чтобы мозги на место встали.

Помолчал, отвернувшись от нее, посмотрел какое-то время на дорогу впереди и объяснил:

– Изабелла, моя вторая жена, не сразу начала вести себя неадекватно. То есть я отмечал, что ее поведение в некоторых случаях, скажем так, не совсем укладывается в рамки нормы, но относил это к ее особому темпераменту и своеобразности характера. Постепенно ее нервозность, резкая смена настроений, странная забывчивость или приступы сексуального безумства становились все ярче, все заметней, все неадекватней. Однажды она вдруг устроила какую-то чудовищную истерику практически на пустом месте, без особого повода, верней повод был мизерным – сломалась застежка на платье, которое она собиралась надеть в ресторан. Платьев у нее имелось несчетное количество, выбрать она могла любое другое, но вместо этого вдруг начала что-то кричать, рыдать, кидаться на меня, требовать и в какой-то момент, поняв, что она болезненно истерит и ничего уже просто не слышит, я залепил ей пощечину. И офигел. В одну секунду она не просто замолчала и успокоилась, ее словно подменили, и она совершенно спокойным, обыденным и ровным тоном спросила: «Так мы идем в ресторан или дома останемся?» Я обратился к врачу, тот предположил, что реакция на резкую перемену образа жизни и всякую иную лабуду, бла-бла-бла, в общем, возможно, это случайность. Через месяц после первой истерики с ней случилась еще одна, остановить которую удалось опять-таки только при помощи пощечины. А в следующий раз, получив пощечину, ее переключило на секс, и она кидалась на меня и требовала в самых грязных выражениях трахнуть ее. Тогда уж я все понял и отправил ее в клинику. Второй раз я бил женщину, когда на меня напала баба с ножом, профессиональный боец, с понятной и очень конкретной целью. Не буду рассказывать, как ей удалось подобраться ко мне настолько близко, – не важно. Главное, что мне удалось отбиться от нее исключительно благодаря моим постоянным занятиям, реакции и тяжелому удару. И то я ее лишь притормозил, скрутила ее уже моя охрана. Однажды я совершенно случайно во время приема зашел на кухню в доме моего партнера, то есть туда, куда по всем протоколам таких мероприятий не должен был заходить, и увидел, как хозяйка – жена-молодуха – избивала маленького мальчишку лет семи, сына их прислуги, за то, что тот взял пирожное с большого подноса, предназначавшегося гостям. Избивала в кровь, крепко держа за одну руку, и била с каким-то остервенением со всей дури пластмассовой лопаткой для жарки. Пацан ойкал совсем тихо, прикрывался рукой и молча плакал, стараясь не издавать звуков. Как потом мне признался: боялся, что мама прибежит, услышав его, и ей тоже попадет. Объяснять что-то этой тюнингованной малолетке мне даже в голову не пришло, просто подошел, забрал у нее парня и даже не ударил, а, перехватив ее занесенную для удара руку, отшвырнул от себя. Она упала, крепко приложившись головой об пол, и вырубилась. Мальчишку и его маму я забрал с собой и принял ту женщину к себе на работу.

– А партнер? – спросила Дина.

– Что партнер?

– Он как отреагировал, что ты к его жене-молодухе применил силу?

– Вообще-то нормально отреагировал, хотя на том уровне, понятное дело, такие вмешательства в семейные дела друг друга недопустимы, но меня всегда как-то мало волновали условности. Он, кстати, потом с этой сукой развелся, – пояснил без особого энтузиазма Влад и продолжил свою мысль: – Есть такие бабищи агрессивные, дурные и с такими ненормальными садистскими наклонностями, особенно по отношению к детям, которым и врезать не грех. Есть женщины, которые любят жесткий секс и только так получают удовольствие. Жизнь многообразна в своих проявлениях, и к ней неприменимы жесткие установки и жесткая мораль. Она нарушает любые правила, установленные людьми. Ну и что, меня тоже теперь можно причислять к рядам насильников, избивающих женщин?