«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны

Ещё одним исключительно важным фактором, осложнившим деятельность партизан, стало внезапно проявившееся и не прогнозированное ранее отношение части местного населения к оккупантам, и это касалось не только отдельных лиц, но целых групп этого населения[157]. В частности Манштейн в своих воспоминаниях отмечал следующее: «Татары сразу же встали на нашу сторону. Они видели в нас своих освободителей от большевистского ига, тем более что мы уважали их религиозные обычаи. Ко мне прибыла татарская депутация, принесшая фрукты и красивые ткани ручной работы для освободителя татар «Адольфа Эффенди»»[158]. Такие дружественные встречи имели место по всему Крыму. Например, командир Судакского партизанского отряда Э.Юсуфов, сам крымский татарин, в своём донесении сообщал: «При оккупации немецкой армией Крыма, в частности, Судакского района, по данным разведки в дер. Ай-Серез, Ворон, Шелен, Кутлак, в особенности в Отузах со стороны большинства населения была организована специальная встреча немцам. Встреча совершалась букетами винограда, угощением фруктами, вином и т. д. В это число деревень можно отнести и дер. Капсихор...»; об этом же сообщали и другие партизанские руководители[159].

Манштейн, как и другие немецкие источники, изображает дело таким образом, что местные деятели из числа крымских татар сделали первый шаг навстречу «освободителям». Однако, судя по всему, этому предшествовала определённая агентурная работа сторонников германской ориентации и в крымскотатарской среде, и в эмиграции [160]. При этом необходимо отметить, что такого рода профессиональные усилия органов абвера 11-ой армии и Айнзатцгруппы-D оказались достаточно эффективными и серьезно затруднили становление партизанского движения, так как подтолкнули значительную часть партизан, особенно жителей предгорных и горных населенных пунктов, к самовольному оставлению отрядов.

Кроме того, с другой стороны, не спровоцированное в первые дни оккупации никакими недружелюбными действиями партизан по отношению к местному населению стихийное и безнаказанное расхищение жителями прилесных сел продовольствия и имущества на перевальных пунктах и базах некоторых отрядов, создало прецедент, с помощью которого оккупационные власти и их высокопоставленные пособники толкнули значительную часть антисоветски настроенного населения деревень, окружавших партизанскую зону, на настоящий грабеж продовольственных и материальных баз остальных отрядов, что в конечном итоге привело и население этих деревень, и партизан к самым тяжелым последствиям.

Существенным недостатком оказалось игнорирование Крымским ОК ВКП(б) и НКВД Крымской АССР изменений, происшедших в национальном и численном составе республики, связанных с эвакуацией населения, мобилизацией в действующую армию и выселением крымских немцев в августе 1941 г., а также недооценка возможных масштабов политического, религиозного, экономического и военного коллаборационизма, внешние признаки которого в достаточной степени стали очевидными уже с первых ней войны.

Благодушие и близорукость руководства обкома ВКП(б) привели к тому, что в состав командования партизанским движениям не был введен ни один из секретарей обкома и ни один крымский татарин, а первые секретари Судакского, Алуштинского и Ялтинского райкомов ВКП(б) – татары по национальности – не прибыли в лес для исполнения обязанностей комиссаров партизанских районов, что не позволило избежать впоследствии многих сложностей, возникших в отношениях партизан с жителями деревень, окружавших партизанскую зону. С первых же дней организационного этапа сложности и недоразумения породили взаимные претензии и недоверие, подогревавшиеся спецслужбами оккупантов и лидерами местных пособников.