Создатель черного корабля

Разумеется, с точки зрения истечения мира из точечной частицы подсознания все эти легенды практически ничуть не лучше событий, их породивших, разве что более упорядочены и, следовательно, просты в понимании. Под бессмысленные, маскированные случайными сбоями нейронов провороты событийного ряда подставлены хитрые строительные леса причинно-следственных цепочек. Кое-где эти строительные балки наряжены в одежды богов, и кое-кто неискушенный, да еще и умственно близорукий, помимо всего, верит в их истинность. Ну что ж, то его собственные проблемы. К тому же и сам тот наблюдатель всего лишь порождение наплывающих непрерывной чередой мыслей, и не более того. Однако рассмотрим экзотику легенды повнимательнее. Ведь, помимо всего прочего, она солидно повлияла на характер и привычки населения Осевого Пика, а нам приходится взаимодействовать с ним непосредственно. Не важно, что они есть такое же порождение раскрепощенного ума, как и все предыдущее, мы все равно уже в ловушке именно этих обстоятельств и совершенно не властны над лабиринтными ходами спущенного с тормозов подсознания.

И вот суть той легенды, но не непосредственно, а с «переводом» восприятия дикаря на язык цивилизованного человека. Ибо опять же, как ни пластично сознание, оно не властно перестроить самое себя и впитать информацию в ракурсе абсолютно чуждой личности.

Однажды на Осевой Пик прибыли люди из Брашпутиды. Наверное, это случилось во времена Федерального Союза, а может, даже раньше, но уж точно не тысячу циклов назад, ибо в истории присутствуют корабли с достаточно тяжелой артиллерией. Естественно, для туземцев то были не люди, а «ряженые пришельцы». Ибо действительно по сравнению с местными, у которых век ткачей и шелководов все еще не наступил, они носили чрезмерно много одежды. Данное вторжение, понятное дело, оказалось событием чрезвычайным. Однако море окантовывало острова Пика извечно, и оттуда всегда что-нибудь являлось. Например, абсолютные пленники инстинкта киты-черверылы, или тайно подвластные касте колдунов медузы-цианеи, а порой еще более страшные и неумолимые чудовища – ураганы. Но все подобное не каждый день. Зато кое-что еще более важное – ежедневно.

Огромные солнца – красное и белое с желтизной. Они тоже отрывались от водного горизонта, проходили назначенный кем-то путь и снова ныряли в океанскую воду. Так было почти всегда. Лишь иногда теплые, меняющиеся местами шары уставали. Тогда они прыгали все ниже и ниже и однажды совсем переставали являться. Это было то, что по понятиям просвещенных личностей называлось полярная ночь. Достаточно нетривиальное и уж совсем не периодическое явление в непредсказуемой системе из трех звездных компонентов. Так вот, если мир океана мог рождать такие чудеса, почему бы ему, разнообразия ради, не породить огромную, передвигающуюся без весел, но зато пускающую дым пирогу? И почему бы такому, в общем-то, более похожему на маленький остров, а не на большую лодку чуду не привезти с собой этих самых «ряженых пришельцев»? Ведь вообще-то, исходя из еще одной, гораздо более старой легенды, сами жители Осевого Пика, или Ротора и Статора по брашской терминологии, когда-то вышли из морской пены, возникающей в месте, где океанские воды входят в прогалины между Длинной и Высокой землей. А вот это уже в соответствии с тутошними наименованиями.

Пришельцы явились. Они были новым фактором, и, как всегда ведется в таких случаях, их встретили с опаской. Но ведь это были не китослоны, к свиданию с которыми готовятся заблаговременно и досконально знают, что делать с их резвыми телами в воде и неподъемными тушами на суше. Не были это и таинственные, в общем-то, никем, кроме колдунов, не наблюдаемые медузы-гиганты, о которых говорили, будто они столь длинны, что если смотреть со стороны купола, то окраин щупальцев не разглядеть никоим образом; ну, а если со стороны щупалец… Те, кто делал это со столь неудачного ракурса, уже никогда не рассказывали о своих впечатлениях.

Так вот, пришельцы прибыли. Они прибыли на огромной, твердой, совсем не кожаной пироге-острове, от которой могли отделяться более мелкие, но тоже твердые и совершенно не кожаные. Зато эти мелкие не оставались в бухте, отгороженные водой, а умели без весел приставать к берегу, а иногда даже двигаться по суше, оставляя странный, не черепаховый след. Было чему удивляться.

22 Бухта