Создатель чудовищ

И даже когда на Землю обрушился метеоритный дождь, он весь, как назло, достался Северному полушарию. Семецкий с жадностью ловил новости о событиях в России, о Зонах, возникших на территории бывшей родины, о войнах с Измененными и мутантами… Но южнее экватора были тишь да гладь, никаких катаклизмов. Сослуживцы Семецкого этому факту только радовались: ну ее на фиг, эту космическую дрянь, лучше держаться от нее подальше. А Юрий страдал. Правда, молча, ибо его просто не поняли бы. Кто же в армии мечтает о войне? Да и вообще, кто о ней, проклятой, мечтает на всей планете? Но ведь Семецкому много не надо – один завалящий Обломок из космоса, немного приключений… так, без фанатизма.

И вот – случилось! Когда прошел слух про Обломок на острове Херд, который уже двадцать лет как пустовал после того, как с него убрали исследовательскую станцию, Семецкий сначала не поверил. Побоялся поверить. Но слух подтвердился уже официально. Более того – западная группировка австралийского флота, к которой принадлежал и «Балларат», фрегат Семецкого, была приведена в полную боевую готовность. Когда же стало известно о специальной миссии у берегов Херда, проводимой совместно с двумя секретными представителями России, выбор командования пал на Семецкого, так как его фрегат как раз находился в глубоком патрулировании неподалеку от нужного района. Чистое везение. Ну а еще русское происхождение коммандера и его безупречный послужной список тоже, конечно, сыграли свою роль. Получив этот приказ, Юрий был на седьмом небе. «Балларат» покинул район постоянного патрулирования и на максимальной скорости двинулся к пятьдесят пятой параллели на долготе Херда, где и забрал сувайворов с российского океанографического судна.

Русский язык Семецкий, конечно, подзабыл, ибо говорил на нем редко и только с родителями, но объясниться с бывшими земляками для него все равно особой проблемы не составляло. А вот загадочный термин «сувайворы» вгонял в форменный ступор. Речь шла о каких-то сверхспособностях… Так это что же, мутанты, но правильные, «наши», что ли?

Однако первоначальные опасения довольно быстро рассеялись, стоило ему немного пообщаться с загадочными сувайворами. Они оказались нормальными ребятами, мужем и женой, прошедшими через такое… Нет, подробностей, конечно, Семецкий не знал, но и тех обрывков информации, которыми ему пришлось довольствоваться, хватило, чтобы понять: земляки очень круты! При этом в общении оба вовсе не казались какими-то там сверхсуществами, ничего такого из себя не корчили и пальцы не гнули. В общем, люди как люди.

Только когда речь зашла об условном сигнале, по которому фрегат должен был выдвигаться на одно из двух оговоренных мест встречи, чтобы забрать сувайворов на борт, Юрий сперва подумал, что они чокнутые. Вернее, что чокнутый конкретно Эдуард. «Связь в Зоне не работает, – говорил сувайвор, – поэтому никаким техническим средством я передать сигнал не смогу. Но от меня прилетит птица». «Это в смысле как голубиная почта?» – ошарашенно переспросил Семецкий. «Не совсем. Она просто прилетит и сядет на фальшборт. Если двигаться надо к точке один – прилетит альбатрос, если к точке два – фрегат». «Дрессированные?» – еще более ошеломленно осведомился коммандер. «Нет, – улыбнулся сувайвор, – я ими просто управляю».

Каким бы странным все это ни казалось, Семецкому просто пришлось принять на веру, что загадочный русский сувайвор это умеет. Одна из сверхспособностей, почему бы и нет. Конечно, в телепатию, телекинез и предвидение будущего поверить было бы проще, и Юрий, если честно, до сих пор сомневался: все ли он правильно понял? Там, на острове, вполне возможно, происходили какие-то серьезные события, не исключено, что архиважные для его страны, а он на своем корабле болтается тут без дела посреди Индийского океана, как… В общем, бестолково. А вдруг русским там нужна помощь? Может, они просто не в состоянии передать сигнал, даже такой странный? А если этот Обломок представляет собой такую серьезную угрозу, возможно, стоит подойти к острову и раздолбать его «Гарпунами» из ракетных установок? Но приказ командования связывал коммандеру руки, и чем дальше, тем сильнее его раздражало вынужденное бездействие.

На летящего альбатроса Семецкий поначалу не обратил внимания – мало ли тут птиц летает. На Херде, насколько он знал, огромное количество гнездовий пернатых. Но птица целенаправленно летела к кораблю, а не описывала, как другие, круги в воздухе, с любопытством разглядывая странную железную штуковину, зачем-то приплывшую в эти воды. Летела прямо и быстро, словно у нее было конкретное дело и она спешила его выполнить.

«Неужели это и есть сигнал? – мысленно изумился коммандер. – Альбатрос – это… точка один, к северу от острова».

Между тем птица подлетела к фальшборту фрегата, села неподалеку от капитанского мостика, посмотрела, казалось, на самого Семецкого и разразилась громким пронзительным криком.

Сердце у Семецкого подпрыгнуло от радости и нетерпения: «Сигнал! Наконец-то!»