Создатель Героев. Чёрно-белый генерал (СИ)

Этот монолог происходил в идеальной тишине. Небия, казалось, даже не дышала, словно загипнотизированная. Темные, почти черные глаза, словно два бездонных провала постепенно засасывали ее все глубже и глубже. Глубже в воспоминания. За пятьдесят лет память поблекла, потускнела, но вот сейчас, при взгляде в эту бездну, с окраин сознания всплыл небольшой отрывок.

.

.

.

-«Небия. Что ты натворила? Ну-ка быстро извинись». – В глазах отца читался укор, и маленькая принцесса знала, почему. Рядом с ним, нависшим над шестилетней Небией, стоял мужчина. Личный повар девочки, шипя от боли, баюкал правую руку. На ладони был виден страшный ожог, уже покрывшийся волдырями.

Девочка толкнула мужчину на разогретую плиту. Стараясь удержать вертикальное положение, тот рефлекторно выставил вперед руки, и правая оказалась ровно посредине разогретой сковороды. Пока он восстанавливал равновесие, его кожа уже успела несколько секунд повариться в кипящем масле.

-«Не буду я извиняться! Сам виноват, нечего было готовить мне такой невкусный обед!» - Надула губы малышка, уставившись в пол.

-«Уграт, это переходит всякие границы, если ты не возьмешь дело в свои руки, это сделаю я. Ты слишком ее избаловал, я все понимаю, но надо прекращать!» - Голос принадлежал третьему человеку. Куда выше отца, с трехцветными волосами, он стоял чуть в стороне и притопывал ногой.

-«Нет, Лаз, она научится. Дай мне ей объяснить». – Вступился за Небию император, оказавшись между дочкой и трехцветным великаном. Тот помолчал минуту, а потом пожал плечами.

-«Как знаешь… но я тебя предупредил. А ты, - он посмотрел на девочку. – Смотри у меня, повторится что-то подобное и я больше не спрошу у твоего папы разрешения». – Его глаза были странными, темными-темными, почти черными и только где-то в глубине сияла маленькая искорка. Словно отражалось в воде колодца небо. И Небия снова начала падать в этот колодец… хотя, почему снова?

.

.

.

А ведь верно, ей же было не шесть и не семь, а пятьдесят восемь, и она сидела в кабинете Лазариса, слушая его монолог. Как она могла забыть?

-«…мирно».

-«Что ты со мной сделал?» - Эти слова, несмотря на все ее потуги, прозвучали вовсе не угрожающе, а жалостно.

-«Я ничего не делал, - колодцы в его глазах пропали, будто их и не было. – Это твоя память, не моя. Я не раз советовал Уграту выпороть тебя хорошенько, но он тогда уже был очень стар. К тому же свою роль сыграла смерть твоей матери, которую ты ему постоянно напоминала. На самом деле, тогда я покинул дворец именно потому, что не мог смотреть на его попытки вдолбить в твою голову хоть немного здравого смысла. И вернулся только когда он уже умер, тайно, чтобы попрощаться». – Он замолчал, обратившись мысленно к каким-то далеким воспоминаниям, завихрившимся в темных, почти черных глазах бесконечным водоворотом.

А Небия думала. Хотя, вряд ли тот поток бессвязных мыслей, что сейчас был у нее в голове, можно назвать мышлением. Только теперь она окончательно осознала, что попыталась сделать. Перед ее глазами в глубоком кожаном кресле сидел вовсе не человек. Древний зверь, монстр, порожденный пылью времен, родившийся когда-то давным-давно во тьме веков, таких далеких, что невозможно представить. И она собиралась подчинить Его? Управлять Им? Отдавать Ему приказы? Пожалуй, никогда за всю свою жизнь ей не приходило идеи безумнее.

Глава 17.

-«А тетя точно не будет против?»

-«Можешь не волноваться, мы с малышкой Небией мило побеседовали, выпили чайку и решили больше не враждовать».

-«Мне как-то слабо в это верится… Чтобы слова “матушка” и “милая беседа” были в одном предложении?»

-«Да ладно вам, все схвачено. Так мы идем или как?»

Троица стояла у ворот и уже довольно долго спорила, можно ли Лазарису покидать территорию дворца. Но в конце концов, мужчина победил, как и всегда.

На мостовой толстым слоем лежал снег, все-таки Митос был куда севернее того же Ластайна и уже к середине осени температура стабильно держалась ниже нуля. Да и последний месяц уходящего года не мог обойтись без белого покрывала. Никто особо не задумывался, но с того дня, как Алтран познакомился со своим новым учителем, прошло уже больше трех месяцев.

-«Куда мы идем?» - Мия терпеть не могла сюрпризы.

-«Никуда, просто гуляем. Я всегда больше остальных сезонов любил зиму и когда на улице все белым-бело, я просто не могу не выйти на прогулку». – Лазарис выглядел совершенно беззаботно, похоже упомянутый разговор с сестрой императора и правда окончился в его пользу. Принцесса, каменной статуей устроившаяся у него на плече, на секунду встрепенулась, стряхивая с перьев нападавшие снежинки.

-«Тогда давайте пойдем на рынок!» - Пусть большого празднования нового года отменилось, но совсем забыть о смене циферки на календарях никто не мог. Так что ежегодный большой базар, посвященный этому событию, все-таки был организован.

-«Я не против». – Мия кивнула.