Создатель меча

По природе, все танцоры мечей одинокие души. В конце концов тяжело наемному убийце вести нормальную жизнь. Шлюхи не прочь поспать с нами, пока у нас есть деньги и слава — иногда и репутация хорошая плата — но приличные женщины замуж за таких как мы, обычно не выходят. Потому что человек, который зарабатывает на жизнь мечом, всегда ходит по острию клинка, а женщина, которая собирается прожить долгую жизнь с мужчиной, не захочет сразу терять его.

Конечно бывают и исключения. Танцоры мечей женятся или просто живут с одной женщиной, не пройдя обряда, но это редкость. Большинство всю жизнь одиноки, и умираем мы, не оставляя ни женщины, ни ребенка, которые бы оплакали нашу смерть.

И на то есть причина. Ответственность за дом и семью может лишить танцора меча необходимой собранности.

А я встретил Дел. За последние два месяца в моих глазах она изменилась, она стала другой. Не из-за того, что я узнал о ее дочери, хотя конечно от этого относиться к ней я стал иначе, а из-за того, что она сделала, и что я сделал. Из-за того, какими мы стали.

Преданность — чувство святое. Ее нужно ценить, ею нужно дорожить. Два человека нашей профессии, где преданность так часто покупается, сталкиваются с нею очень редко. Преданность внутри круга это просто абстрактное понятие. Слишком часто в танце кто-то умирает или жертвует гордостью, а это разрушает самую крепкую дружбу. Но несмотря на это, мы с Дел какое-то время знали, что такое преданность. Какое-то время мы жили с ней.

Но мы отреклись от нее в круге Стаал-Уста.

Аиды, баска, чего бы я не отдал за старые дни.

Вот только какие старые дни? Которые я провел с ней? Или без нее?

Без нее мне было легче. Потому что я едва не убил ее.

Поправляя волосы, Дел на секунду повернулась в седле и я увидел ее лицо — тонко очерченный овал, изумительные черты. Боль, клятвы и одержимость сделали из юной плоти маску хрупкой красоты. Холодной, остро отточенной красоты, которая заставляла вспомнить о стекле.

Стекло слишком легко бьется. Как бы не разбилась и Дел.

Я проснулся, едва взошло солнце, и поискал глазами Дел. Я уже поймал себя на том, что занимаюсь этим каждое утро с тех пор, как мы встретились, и это меня раздражало. Но все равно каждое утро я с тревогой искал ее, чтобы успокоиться.

И каждое утро я говорил себе: да, Дел здесь, да, она здесь.

И это совсем не сон.

Хмыкнув, я сел. Попытался потянуть мышцы и размять суставы, не разбудив ее, потому что ни один мужчина не захочет демонстрировать женщине доказательство того, как быстро он стареет, как года берут свою дань. Я медленно поднялся и пошел, тоже медленно, к жеребцу. Я осматривал его каждое утро. Следы от когтей быстро заживали, но шерсть на них отрастала белая. Как и я, жеребец будет носить эти шрамы до смерти.

Мне показалось, что гнедой выглядел повеселее — или присутствие чалого возродило в нем интерес к жизни. Какой бы ни была причина, он все больше напоминал моего старого знакомого гнедого. Очень неприятную личность.

Я провел рукой по крупу жеребца, взъерошив густую зимнюю шерсть. Зима сдавала свои позиции, гнедой это чувствовал и шерсть с него сыпалась клоками.

— Тигр…

Я обернулся. Дел стояла около костра. Одеяла лежали на земле, на ней были привычные белые одежды. Светлые волосы она заплела в косу и перевязала белым шнурком. Она подняла перевязь и ножны и Бореал выскользнула, окунувшись в солнечные лучи и засветившись.

— Потанцуешь со мной, Песчаный Тигр?

Я внимательно посмотрел на нее.

— Ты не в форме, Дел. Еще рано.

— Но когда-то нужно начинать. Я не танцевала слишком долго.

Не знаю почему, но я разозлился.

— Аиды, женщина, у тебя песчаная болезнь! Вряд ли ты сама сможешь атаковать, а уж против моей атаки точно не выстоишь. Или ты думаешь, что я слепой?

— Я думаю, что ты боишься.

Что-то внутри меня дернулось.

— Снова ты за старое.

— И снова, и снова, — она приподняла смертоносную яватму. — Потанцуй со мной, Песчаный Тигр. Окажи честь, подтвердив договор, который мы заключили.

Гордость заставила меня сделать шаг к моему мечу, но только один шаг. Я покачал головой.

— Не сейчас, баска. С возрастом приходит мудрость. Ты не заманишь меня в круг. Эти времена отошли. Я слишком хорошо изучил все твои уловки.

Кончик ее меча слегка дрогнул, потом клинок сверкнул — она перехватила рукоять и вонзила клинок вниз, глубоко в землю.

— Я заманиваю тебя? — переспросила она. — Нет.

И прежде чем я успел остановить ее, Дел встала на колени перед мечом. Руки она сложила на груди, коса соскользнула с плеча и ее кончик доставал до земли.

— Достойный кайдин, — сказала Дел, — поделишься ли ты со мной частью своего умения?

Я смотрел на Северную женщину, почтительно ожидавшую от меня ответа и во мне закипал гнев. Он был таким сильным, что от него кружилась голова.

— Встань, — выдавил я.

Она только склонила голову.

— Поднимись, Делила.

Полное имя заставило ее вздрогнуть, но не заставило подняться.