Создатель Миров 5: Альтернатива (СИ)

— Хм... К этому времени, я так полагаю, у него будет новый помощник капитана... Так, Ману? — хмуро спросил старик.

— Вполне может быть, — пожал плечами Ману. — Если мне сразу не предоставят капитанский чин за мои заслуги.

— Даже не надейся, — презрительно хмыкнул старик, но при этом в глазах у него появились несколько неуверенные нотки. Ему сложно было поверить, что стоявший перед ним мальчишка может стать капитаном собственного корабля, и всё же вспоминая его достижения, вспоминая все те разы, когда он выручал их судно, «Бродягу», когда он, к великому удивлению самого Нареста, проявил способности Римуса, что было почти неслыханно за пределами Цитадели Белых Крыльев... Всё это вселяло определённую тревогу в сердце старого моряка...

Неужели этот мальчишка действительно станет капитаном, когда они вернутся? Двадцать лет... На десять лет младше юного мастера Нерима... Невозможно! Нарест попросту не мог смириться с таким развитием событий. И тем не менее...

...Нужно будет попросить господина Нерима, чтобы он написал мальчишке как можно более дурной рапорт, решил он про себя.

— Ну.. — меж тем потянулся Ману. — Спокойной ночи, Нарест.

— Хотелось бы, — буркнул старик.

Ману усмехнулся и спустился на жилую палубу. Он прошёл через длинный коридор, по сторонам которого размещались спальные койки, выслушал пожелания спокойной ночи от прочих матросов, спустился по узкой лесенке и оказался на офицерской палубе. Дойдя до своей каюты, он открыл дверь, запертую на ключ, как того требовал корабельный устав, и оказался в не очень просторной и не совсем ухоженной, но и не грязной комнате.

Слева к стене был приставлен стол, на котором лежали всевозможные книги и карты. Справа — кровать. Ману некоторое время корпел над своими записями, после чего разделся и свалился на матрас.

Прежде чем потушить свечку, притянутую силой мысли, Ману достал из-под подушки простенький медный кулон, открыл его и провёл пальцем по спрятанной внутри пряди голубых волос...

Скоро экспедиция закончится...

Скоро он впервые за пять лет вернётся домой. Вернётся не просто нищим мальчишкой, но состоятельным человеком... То есть эльфом, который сможет позволить себе купить весь свой родной остров... Или его половину... Или треть... В зависимости от того, насколько его гонорар за последние пять лет сгрызёт инфляция.

Ману вздохнул, щелчком закрыл кулон, спрятал его под подушу и закрыл глаза.

Свечка потухла.

В каюте сгустился мрак и повисла тишина...

Едва различимый шум за дверью тоже стал постепенно затихать, отдалённые разговоры сходили на нет, и вскоре единственным звуком на палубе стало едва различимое колебание волн за корабельной обшивкой.

Тогда же глаза Ману медленно приоткрылись и засияли перламутром...

Глава 72. На корабле

Ману приподнялся, присел, прищурился. В его глазах засверкал мелькающий свет.

Ту же картину можно было наблюдать во всех прочих каютах. В просторной капитанской спальне Нерим тоже приподнялся и открыл перламутровые глаза, и старик Нарест, и все остальные матросы — все они пребывали в этой загадочной позе... У некоторых из них шевелились губы, другие щурились. Их лица то и дело принимали разнообразные выражения. Казалось, все они общаются с одним, двумя, тремя, а иной раз и целой дюжиной незримых собеседников... Всё это продолжалось ровно десять минут. Затем перламутровые глаза погасли, и матросы единовременно возвратились ко сну.

На судне снова воцарилась сонная тишина, нарушаемая только сопением спящих эльфов...

...

...

...

На следующий день все матросы и офицеры встали точно по расписанию, — кто не встал, того разбудили палкой, — и приступили к своим делам. Среди команды наблюдалось оживление. Пятилетняя экспедиция действительно подходила к своему завершению. Всего через неделю они должны были вернуться в Срединный бассейн; они шли к своей цели на всех парах. Иной раз матросы, забавы ради, сами дули на паруса. Они хотели поскорее вернуться, чтобы увидеть своих родных и близких, выпить чего-то кроме корабельного рома, который за последние годы, как ни приятен был этот напиток любому матросу, успел совершенно надоесть, и больше никогда не пить чертовый лимонный сок, который хотя и помогал от цинги по заверению врача, был совершенно омерзительным.