Создатель подземелий

Суровый голос Аамона прервал его иллюзии. Только теперь Ёнг-Хо заметил ухмыляющийся взгляд Гусиона, после чего раз за разом начал кашлять.

Затем Ёнг-Хо начал обмахивать своё лицо, избавляясь от жары.

Как раз в этот момент его ноги начали пошатываться, и парень беспомощно плюхнулся на пол.

— Чтоб тебя!

— Мой господин?

Каталина, опустившая голову, перепугалась и спешно повернулась лицом к Ёнг-Хо.

Словно останавливая её, Гусион пожал ему руку.

— Тебе не о чем так сильно беспокоиться. Он просто измотан. Как ты видела, он облажался с Каиван.

Его раны почти зажили в процессе эволюции, но накопившиеся повреждения никуда не делись.

Гусион сказал Ёнг-Хо:

— Ступай к Скатах. Она тебя подлатает.

Повреждения на арене не были "настоящими". Однако его мозг считал иначе. Поэтому не обращать внимания на свои травмы Ёнг-Хо просто не мог. Чего он мог избежать на арене, так это физических повреждений и смерти. Так что ему пришлось кое-как пережить усталость, боль и последствия от полученных травм.

— Что ж, ты прав, но...

Ёнг-Хо также было известно о способностях Скатах, поскольку он искал её с самого начала, чтобы она лечила его травмы на арене.

Как сказал Гусион, в прошлом он действительно лечился у Скатах.

Но сперва ему нужно было кое-что сделать.

— Как ты и сказал, не думаю, что мы — квиты.

— Мммм?

На этот раз уже Гусион слегка наклонил голову. Ёнг-Хо посмотрел на Аамона на своем запястье.

— Аамон.

В отличие от Гусиона, Аамон понимал, что имел в виду Ёнг-Хо.

Не только один Ёнг-Хо получил опыт эволюции.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как Ёнг-Хо получил Аамона. И с тех пор случилось много всего. Кроме того, он пережил столько смертельных схваток, что уже сбился со счета.

И, наконец, Аамон достиг максимального опыта эволюции. Предыдущие изменения Аамона произошли, благодаря силе эволюции. А всё потому, что сам Аамон высвободил немного своей силы, когда уже Ёнг-Хо стал достаточно сильным.

Он хотел прокачать Аамона.

Хотел, чтобы Аамон вернулся к своему первоначальному виду, от которого его избавил Ёнг-Хо, чтобы соответствовать ему.

Однако Аамон мягко выразил свое несогласие.

Он говорил строгим, но дружелюбным голосом.

"Вам не стоит торопиться, юный господин."

"В первую очередь я рекомендую вам посетить Скатах, чтобы отдохнуть. Вы истощены, и сейчас вы не можете прокачивать моё тело."

"И ещё…"

"Как юному господину, тебе лучше послушать Скатах."

Поначалу Ёнг-Хо не мог это принять. Как же искренне он желал возможности прокачать Аамона с тех пор, как он его получил! Парень давно был готов к тому, чтобы прокачать Аамона, Копье Красного Лотоса.

В конце концов, Ёнг-Хо кивнул, принимая его предложение.

Повернувшись к Каиван, Ёнг-Хо переключился на неё.

Хотя Каиван упала в обморок после исчерпания своих физических сил, она выглядела очень уверенной и спокойной.

— Могу я увидеть её, когда приду сюда в следующий раз?

На самом деле, он не встречал ни единого мастера этажа, над которым он одержал бы победу.

Гусион злобно ответил:

— Не волнуйся. Думай о своем желании. Это должно быть слишком очевидно.

Потом Гусион снова хитро усмехнулся. Ёнг-Хо непроизвольно покраснел и с небольшой яростью в голосе выпалил:

— Чушь, старик! Дай-ка мне письмо.

— Какое ещё письмо?

Глава 119. Сад Жизни (часть 2)

Вместо ответа Ёнг-Хо изобразил выражение лица Гусиона.

Встревоженный Гусион, стиснув зубы, начал рыться в кармане.

— Держи, парень.

Это было его письмо Скатах.

Получив запечатанное письмо, Ёнг -Хо тепло улыбнулся. Парень не был уверен, произошло ли это из-за силы жадности или из-за его иллюзий, но в письме чувствовалась искренность Гусиона.

— Гусион.

— Что?

— Думаю, ты лучше, чем ты сам думаешь.

Лицо Гусиона приобрело какой-то странный вид. Ёнг-Хо засмеялся точно так, как Череп, и быстро поднялся вместе с Каталиной.

Казалось, что оба целиком и полностью полагались друг на друга.

— Пойдем, Каталина.

— Да, Господин.

Мгновенно ответила Каталина и радостно кивнула. Её хвост возбужденно затрепетал.

Ёнг-Хо и Каталина скрылись из поля зрения Гусиона. Со смешанными чувствами, безмолвно глядя им вслед, Гусион пробормотал:

— Интересно, прав ли я, описывая их как Господина и Элуну… Что ж, в любом случае, Элуна была более свирепой.

В голосе Гусиона слышалась и грусть, и радость одновременно, но всё же грусть преобладала.

Аамон не ответил, хотя Гусиону это было и не нужно.

Вынув сигару и сунув её в рот, Гусион тоскливо повторял:

— Я очень скучаю по нашему господину.

Даже сейчас, закрыв глаза, он чётко вспомнил, когда в последний раз смотрел уходящему королю вслед.

"Позволь откланяться, Гусион. "

Голос Аамона задрожал. Улыбнувшись ему, Гусион поправил сигару во рту, и Аамон, также улыбаясь, рассеял по воздуху пламя красного лотоса. Один из тлеющих углей зажег его сигару.

Аамон исчез. Ёнг-Хо и Каталина уже скрылись из виду.