Создатель подземелий

Ёнг-Хо покраснел. Салями крикнул что-то по поводу признаний в разгаре боя, но Каталине было всё равно. Ёнг-Хо чувствовал её мысли и эмоции. Казалось, сердце сейчас разорвётся. Его просто захлестнула воля к жизни.

[Желание!]

Донёсся голос Аамона, и Ёнг-Хо выкрикнул ответ. Он желал, благодаря за простодушие. Желал и желал.

"Я выживу. Я обязательно выживу. Позволь мне победить, во что бы то ни стало!"

— О-о-о-о-о-о!

Взорвалась мана алчности.

Он извлёк из Божественной Энергии силу жизни Скатах, наконец связался с ней, чего не мог сделать раньше, потому что ему не хватало сил. Ёнг-Хо показалось, он услышал голос той, что должна находиться в Лабиринте Алчности.

Жизнь одолела смерть. Она не только нейтрализовала её, но и уничтожила. Несмотря на колоссальную ману Костяного Дракона, его Дыхание развеялось!

Салями расправил крылья пламени и набрал скорость. Каталина ещё крепче обхватила Ёнг-Хо за пояс. Аамон взревел.

Смертельный удар.

Энергия копья пронзила Дыхание Дракона. Ни на миг не задержавшись, Аамон пробил пасть Костяного Дракона. Воронка жизни из огромного копья разорвала смерть. И дотянулась до самого центра, где при жизни Костяного Дракона должно было находиться сердце — средоточие мощной маны.

Алчность закричала.

Алчность, зарождающаяся во всём теле Ёнг-Хо, разделилась надвое. Одна её часть окутала Каталину, а другая — центр маны. Показалось копьё чёрной маны. Водянисто-голубая энергия жизни взорвалась, открывая путь. Осталось лишь зелёное пламя чистой алчности. Алчность вела его.

Даже пронзая Костяного Дракона, словно стрела, Ёнг-Хо пробил Аамоном центр маны. Салями перешёл в решительное наступление, и в конечном итоге пролетел Костяного Дракона насквозь. Каталина, смущаясь, оглянулась и увидела, как Костяной Дракон рассыпается в воздухе.

Ёнг-Хо не колебался. Он проигнорировал здравый смысл мира демонов, утверждавший, что живые не должны поглощать эссенцию нежити, загрязнённую энергией смерти.

Алчность — один из Семи Смертных Грехов.

Зелёное пламя поглотило эссенцию Костяного Дракона и его силу.

***

Ёнг-Хо, не в силах ничего с собой поделать, оглянулся на столь впечатляющее зрелище.

Дыхание Дракона рассеялось в небе. Огромное копьё, окутанное зелёным пламенем, пронзило Костяного Дракона. Взрыв сотряс небо, напомнив своей громкостью и великолепием гром и молнию.

Салями, оставляя за собой огненный след, скользил между костей Костяного Дракона, постоянно рисуя в небе новую траекторию. Кости дракона посыпались вниз — сила смерти, поддерживавшая его существование, была разрушена силой жизни Скатах.

Наблюдавшие за сражением с драконом счастливо закричали от радости, хотя и были немного смущены. Зрелище того, как огромное тело, длиной в несколько десятков метров, рассыпалось на куски, потрясло всех.

В том числе и Эмбрио.

Держа Каиван за горло, Эмбрио невольно поднял голову. Он не сводил глаз с неба, хотя сдавив ещё немного, мог сломать ей шею.

Каиван слабо улыбнулась. Она была изранена. Пока Ёнг-Хо сражался в яростном воздушном бою с Костяным Драконом, на земле шёл другой напряжённый бой. Хотя Каиван говорила, что её специализация — это защита, ей сильно досталось от Эмбрио.

Эмбрио чем-то напоминал Ёнг-Хо, но, конечно же, не во всём. Эмбрио давил на Каиван всепоглощающей маной, напоминавшей ману Ёнг-Хо, но с точки зрения тонкости и изощрённости владения маной, был совсем другим. С ним буквально невозможно было что-то сделать. Он считывал не только все её атаки, но и каждое её движение. Эмбрио в зародыше замечал силу искажения и прекрасно справлялся с ней.

По губам Каиван текла кровь. Она пропустила всего два удара, но очень сильных. Правое плечо было разбито, Каиван не могла пошевелить рукой, а цвет её живота, куда пришёлся ещё один удар, ужасал. Силой искажения она ослабила его, но даже ослабленный удар повредил ей внутренние органы. Однако Каиван не полностью утратила боевой дух. У неё оставались левая рука и две ноги — она ещё в состоянии сражаться.

— Я — не такая, как ты... — еле выговорила Каиван.

Эмбрио по-прежнему крепко держал её за шею, следя за росчерками красных крыльев в небе. Услышав её слабый голос, Эмбрио обернулся. И хотя глаза Каиван были полузакрыты, она смотрела так же свирепо. Бой шёл недолго, однако Каиван уже оценила противника.

Мана Эмбрио напоминала ману самой Каиван.

— В наших жилах течёт кровь великого Дома Маммона, но не более того.

В жилах Эмбрио течёт кровь Маммона. Никто не знает, почему. Тысяча лет — немалый срок даже в мире демонов. Возможно, Эмбрио — дальний родственник Маммона, и сам может и не знать, что в нём — его кровь.