Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с описанием трёх эпох Интернета в России

О том, чтобы поселиться где-либо, кроме Иерусалима, как мы уже поняли, не могло быть и речи. Это естественно. Неожиданным поначалу казалось другое: интерес к новоявленному иерусалимцу крупнейших СМИ. Что, впрочем, объяснялось просто: он оказался единственным в Иерусалиме представителем новой русской алии, который мог внятно ответить журналистам «Таймс» и «Маарив» на интересующие их несложные вопросы типа «как вам здесь»? Юлия Идлис в «Сотворённых кумирах» приводит собственное свидетельство Носика:

Прежде чем я стал давать комментарии в профессиональном качестве, я был интервьюирован много десятков раз, и при этом в таких изданиях, о которых не мог даже помыслить, что они заинтересуются моей скромной персоной (мне было тогда 23 года), просто потому, что я знал те языки, на которых они только и могли задавать мне вопросы.[79]

Неудивительно, что Носик становится «мерилом всех вещей» для русской общины Иерусалима. Во всяком случае, для молодой и активной её части. «Всех» – это, конечно, сильно сказано, но вот свидетельство Натальи Ратнер, с которой бывший несостоявшийся ученик, естественно, возобновил знакомство:

У меня подруга в тот год открыла ресторан. И решала, каким он должен быть. Мясным или нет, и всё такое.[80] И прикидывала: в какой ситуации она будет считать, что поступила правильно? Антон тогда ходил в маленькое место, на улице Агриппы, у самого рынка. Крохотная мясная забегаловка, где делали шашлыки, и Антон был в состоянии съесть там этих шашлыков штук 17. Об этом тоже ходили легенды. И моя подруга сформулировала критерий успешности так: «Если Антон Носик вместо того, чтобы питаться в той маленькой забегаловке у рынка, начнёт питаться у меня, я буду считать, что всё в порядке».

– Т. е. он был такой тренд-сеттер.

– Ну вот да. Он был ориентиром. И я помню, что в какой-то момент вдруг она мне звонит: «Ура! Он здесь!» Они были знакомы, у них были свои, даже, возможно, хорошие отношения, дело не в этом. А в том, что «таки да»! Он действительно пришёл.

Напомним: речь идёт не о светском льве, не об олигархе и даже тогда ещё не об Интернет-гуру, а о молодом парне, преподавателе иврита и начинающем журналисте, только приехавшем в Израиль.

В Иерусалиме Антон обрёл компанию ближайших друзей – таких же, как он сам, столичных молодых пижонов на пороге головокружительных карьер – о чём они тогда ещё и не подозревали. С ними он проведёт всю дальнейшую жизнь, создавая прорывные бизнесы, деля без(д)умное веселье и ведя задумчивые разговоры о судьбах России, Израиля и всего мира – в Москве, Венеции, Гоа.

Именно Старый Иерусалим, а не дом художников на «Речном вокзале» и не 3-й Мед, станет для Антона точкой отсчёта, тем Царским Селом (снова пушкинская аналогия), без которого весь мир – чужбина.

Юлия Идлис, познакомившаяся с Носиком, Кудрявцевым, Ревазовым и Арканом Каривом уже в середине «нулевых», когда все они выросли и состоялись, провела другую аналогию – мушкетёрскую: