Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с описанием трёх эпох Интернета в России

В отличие от тампакса и «Макдоналдса», бесконечного дневного телемыла и вездесущей наружной рекламы, кредитных карточек, мужского и женского глянца, – Интернет не хлынул в Россию сразу после падения железного занавеса в виде готового коммерческого продукта, а нарастал постепенно, практически одновременно с США и существенно опережая европейские страны.

Что и неудивительно: он же вырос из военных систем связи, а здесь у США и СССР в целом соблюдался паритет. Хотя, конечно, паритет этот был скорее гомологический – решение схожих задач достигалось совершенно разными способами, как крылья птиц и летучих мышей по-разному создают подъёмную силу – перьями или кожаными перепонками. Чем и объяснялось заметное отставание развития домашнего Интернета в России от бурного роста в научных центрах. И вообще «особый путь» русского Интернета.

Российский сегмент мировой сети в конце прошлого века был крупнейшим в Европе, – писал Дмитрий Завалишин для журнала «Forbes» в материале памяти одного из пионеров Рунета Валерия Бардина. – Всё программное обеспечение, разработанное для работы сети в Москве, раздавалось [Бардиным] полностью бесплатно. В итоге вопрос запуска регионального узла сети сводился к тому, чтобы найти компьютер и пару модемов: это и привело к тому, что мы обогнали сонную Европу буквально за несколько лет.

Правильно ли это было с точки зрения бизнеса? Наверное, не совсем. Полезно ли это было для страны? Точно да.[119]

Хронологически подключение СССР к Internet’y – тогда ещё текстовому – произошло в августе 1990 года силами нескольких московских институтов, создавших сеть Relcom (RELiable COMmunications – надёжная связь). В работах по созданию сети принимали участие специалисты кооператива «Демос», большинство из них являлись сотрудниками Курчатовского института (что было важно: «В СССР Курчатовский институт имел особый статус и пользовался исключительными привилегиями. Его сотрудники были в авангарде советской оборонной программы»[120]). Уже к концу года к сети оказались подключены около 30 организаций, среди которых – центры российской науки в Серпухове, Санкт-Петербурге, Новосибирске, Дубне. Сеть в то время предназначалась исключительно для передачи электронной почты – но зато уже с поддержкой русского языка (что тогда было неочевидно).

28 августа 1990 года прошёл первый сеанс телекоммуникационной связи с Финляндией по международному телефону. 19 сентября в базе данных InterNIC зарегистрирован домен первого уровня. SU. В феврале 1991-го осуществлён первый в России TCP/IP link по модему, между Москвой и Барнаулом. А к 1 мая количество информации, пересылаемой внутри России, превзошло ту, которой российские узлы Интернета обменивались с Западом. «Сеть реально стала российской».[121]

Дальше – больше. В августе того же 1991 года Internet сыграл свою роль в известных событиях, позволив свободно получать и передавать информацию, неподконтрольную путчистам.

Андрей Солдатов и Ирина Бороган во второй главе своей книги «Битва за Рунет»[122] красноречиво и очень подробно описывают драматические события трёх августовских дней 1991 года.

По их словам, Интернет в России сразу проявился как горизонтальная структура и как среда молодёжная, не признающая авторитетов. В критический момент все сотрудники «Демоса» принимали решение, что́ им делать, без формального разрешения от вышестоящих начальников: они просто делали, что считали нужным. Поэтому когда 20 августа 1991 года в «Релком», который уже сутки вёл трансляцию в новостную группу юзнета[123] talk.politics.soviet (и передал за три дня 46 000 сообщений не только из Москвы, но из всего СССР), явился некто из Белого дома и заявил, что теперь они должны выполнять распоряжения перешедшего на сторону Ельцина генерала Константина Кобца, это вызвало у молодых релкомовских сотрудников весёлое недоумение. Весёлое – потому что пришёл «свой», но недоумение, потому что пришедший явно не понимал, что никаких «распоряжений» от генералов, хоть бы и демократических, здесь никто выполнять не намерен.

Порою это «столкновение старого и нового» принимало комические формы. В «Яндекс. Книге» Соколова-Митрича приводится такой колоритный случай середины девяностых, рассказанный Денисом Калининым, в то время – программистом в НИИ ядерной физики, впоследствии – топ-менеджером «Рамблер Интернет Холдинга» и компании «Сбербанк Технологии», а сейчас – создателем немецкого стартапа: