Создатель звезд

Когда же я попытался проникнуть в глубины своего существа, я также натолкнулся на непостижимую загадку. И если мое самосознание было на три степени пробуждения впереди самосознания человеческих существ, ибо оно перешло от самосознания индивидуума к самосознанию мирового разума, а от мирового разума – к общегалактическому, то есть «чахлому» космическому самосознанию, то глубины моей природы по-прежнему были для меня потемками.

И хотя мой нынешний разум вобрал в себя всю мудрость всех времен и миров, и хотя сама жизнь моего космического тела была жизнью мириадов совершенно разных миров и мириадов совершенно разных индивидуальных созданий, и хотя каждый день моей жизни был наполнен радостными и творческими событиями, – всё это было ничтожной малостью. Ибо меня окружала несметная рать не реализовавших себя галактик; и моя собственная плоть ужасно ослабла из-за смерти моих звезд; и века проносились мимо со смертоносной скоростью. Вскоре должны будут распасться ткани моего космического мозга. И тогда я неизбежно должен буду выйти из моего, пусть и несовершенного, но драгоценного состояния ясности мышления, и переходя от одной стадии к другой – второго детства разума, опуститься на уровень космической смерти.

Как это ни странно, но Я, познавший все пространство и время, считавший звезды, как овец в стаде и не пропустивший ни одной, Я – самое пробужденное из всех существ, Я – величие, во имя которого мириады существ всех времен отдали свои жизни, и которому поклонялись мириады других существ, – Я, потрясенный, сейчас должен был оглядываться по сторонам с тем неодолимым благоговейным страхом и немым поклонением, которые ощущает путешественник-землянин, оказавшийся звездной ночью посреди пустыни.

ГЛАВА 13 Начало и Конец

1. Назад к туманностям

Пробудившиеся галактики страстно хотели полностью использовать последнюю фазу их ясного сознания. Того же хотел и Я – несовершенный космический разум. И тут со мной произошло новое странное событие. В ходе своих телепатических исследований я натолкнулся на существо или существа, поначалу показавшиеся мне совершенно непостижимыми.

Сначала я решил, что непреднамеренно вошел в контакт с существами субчеловеческого уровня, населяющими какую-то естественную планету на примитивной стадии развития, что-то вроде амебоподобных микроорганизмов, плавающих в первичном океане. Я улавливал только грубые плотские желания, вроде жажды накопления физической энергии, жажды движения и контакта, света и тепла.

Я раздраженно попытался отбросить эту бесполезную банальность. Но она продолжала преследовать меня, становясь все более навязчивой и четкой. Постепенно эти создания стали проявлять такую физическую активность, такое здоровье и такую уверенность в себе, какие не проявляло ни одно духовное существо с тех самых пор, как появились первые звезды.

Нет нужды в подробностях описывать тот путь, каким я, наконец, пришел к пониманию этого ощущения. Постепенно я обнаружил, что установил контакт не с микроорганизмами, и даже не с разумными мирами, звездами или галактиками, – а с разумными существами, населявшими большую туманность еще до того, как она распалась на звезды, образовавшие разные галактики.

Теперь я мог проследить их историю с того момента, как они впервые осознали себя, когда существовали в форме легких облачков газа, разлетевшихся в сторону в результате взрыва, бывшего актом Творения, – и до той поры, когда, создав из своей субстанции мириады звезд, они одряхлели и умерли.

В самой ранней фазе своего существования, когда в физическом смысле они были самыми разреженными облаками, их мышление было ничем иным, как смутным желанием действия и сонным ощущением бесконечно медленного уплотнения их чрезвычайно тонкой субстанции.

Я наблюдал, как они сжимаются в плотные шары с четкими контурами, затем в двояковыпуклые диски, украшенные яркими потоками и темными расщелинами. Когда облака сгустились, каждое из них обрело более цельную и органическую структуру. В результате этого, пусть и незначительного, сгущения их атомы стали оказывать друг на друга большее воздействие. Хотя, если принять во внимание их размеры, они находились так же далеко друг от друга, как звезды в космосе. Теперь каждая туманность была огромным озером слабого излучения, единой системой всепроникающих волн, распространяющихся от атома к атому.

А потом разум эти самых больших мегатерий, этих амебоподобных титанов стал выходить на уровень смутного единства ощущений. По человеческим меркам и даже по меркам разумных планет и звезд, ощущения туманностей были невероятно замедленными. Ибо из-за огромных размеров туманности и медленного прохождения волн, с которыми было физически связано ее сознание, – тысячелетие казалось ей неуловимым мгновением. Периоды, которые люди называют геологическими и которые вмещают в себя взлет и падение многих видов существ, для туманностей были тем же, чем для людей являются часы.