Создатель звезд

Мне следовало начать с биологии «Других Людей». В основе своей, их природа была схожа с нашей. Как и мы, они могли испытывать гнев, страх, ненависть, нежность, любопытство и так далее. Их органы чувств не очень отличались от наших, с той лишь разницей, что они меньше воспринимали цвет и больше форму. Когда я смотрел на ослепительные краски «Другой Земли» их глазами, эти краски казались мне довольно тусклыми. Слух у них тоже был слабоват. Хотя их органы слуха, так же, как и наши, могли улавливать даже негромкие звуки, – различали они их очень слабо. Музыки в нашем понимании в этом мире не существовало.

Зато они обладали потрясающе острыми обонянием и способностью чувствовать вкус. Эти существа ощущали вкус не только с помощью своего рта, но также своими влажными черными руками и ступнями. Значит, у них была способность чрезвычайно остро чувствовать свою планету. Вкус металла и дерева, кислых и сладких почв, камней, бесчисленные резкие или едва различимые вкусовые качества растений, сминаемых босыми ногами, – все это представляло собой целый мир, неведомый земному человеку.

Их гениталии также были снабжены органами вкуса. Мужчины и женщины отличались другу от друга определенными химическими характеристиками, которые вызывали у особи противоположного пола сильное влечение. Прикасаясь рукой или ступней к любой части тела партнера уже можно было получить определенное удовольствие, а при совокуплении интенсивность приятных ощущений возрастала невероятно.

Из-за этого удивительного богатства вкусовых ощущений мне было очень трудно полностью войти в мысли «Других Людей». Вкус играл в их воображении и восприятии мира такую же важную роль, какую у нас зрение. Многие идеи, к которым земной человек пришел в результате созерцания, и которые даже в их наиболее абстрактной форме несут на себе отпечаток своего «визуального» происхождения, – у «Другого Человека» возникли в результате вкусовых ощущений. Например, если мы говорим «блестящий человек» или «блестящая идея», то на их языке это прозвучало бы, как «вкусный» и «вкусная». Нашему слову «ясный» в их языке соответствовало слово, которым в примитивные времена охотники называли резкий запах – след, оставленный дичью. Эквивалентом нашего «религиозного озарения» у них был «вкус небесного меда». «Сложность» у них была «многовкусием». Этим словом определялось смешение запахов на водопое, куда приходят различные животные. Аналог нашей «несовместимости» произошел от слова, означавшего отвращение, которое один человек испытывает к другому из-за его запаха.

Расовые различия, которые в нашем мире проявляются прежде всего во внешности людей, для «Других Людей» были различиями вкуса и запаха. И хотя территориальные границы между расами «Других Людей» были гораздо менее четкими, чем границы между нашими расами, борьба между группами людей с разными запахами играла большую роль в истории этой планеты. Каждая раса была убеждена, что ее собственные запах и вкус – свидетельство высочайших умственных способностей и, более того, признак бесспорного духовного превосходства. В прошлом различия вкусов и обоняния были, несомненно, явными признаками и расовых различий; но в настоящее время в более развитых регионах планеты, все уже было по-другому. Во-первых, расы перемешались между собой, а во-вторых, индустриальная цивилизация привела к многочисленным генетическим изменениям, в результате которых старые расовые различия стали просто абсурдными. Однако, несмотря на то, что запахи и вкусы уже не имели никакого расового значения, а неприятные друг другу запахи могли быть даже у членов одной семьи, вкус и обоняние по-прежнему были непосредственно связаны с эмоциональной жизнью. В каждой стране какие-то определенные запах и вкус считались истинной отличительной чертой народа именно этой страны, и все другие запахи и вкусы презирались.