Создатель звезд

Она села на сырую кочку и поймала взгляд Сириуса. Тот вскоре снова обернулся к жертве и рванул кусок мяса. Плакси, вскрикнув, бросилась к нему и попыталась оттащить за ошейник. Пес с рыком вырвался, отбросив ее на болотную землю. Крупный зверь стоял над ней, а холодная жижа пропитывала платье на плечах девушки. Их взгляды скрестились. Его дыхание пахло кровью.

Есть люди, которые в отчаянном положении инстинктивно поступают, как надо. Плакси из таких.

— Дорогой, — сказала она, — ты — не дикий зверь, ты — Сириус. И ты не хочешь мне зла. Ты меня любишь, сам знаешь. Я же твоя Плакси.

Оскал зубов скрылся под губами. Рычание стихло. Постояв, пес с тихим визгом лизнул девушку в щеку. Погладив ему горло, она сказала:

— Бедный мой, ты, верно, был не в себе. — И, поднявшись, позвала: — Идем, попробуем тебя отмыть.

Она отвела его к берегу болотного озерца, где, пользуясь мхом как губкой, отчистила кровь с морды и тела. При этом девушка приговаривала:

— Зачем ты это сделал? Зачем нас бросил? Я так ужасно себя вела в тот день?

Он молча покорялся ее заботе, и хвост его по-прежнему был зажат под брюхом. Более или менее отмыв кровь, Плакси поцеловала его в лоб и, выпрямившись, вернулась к пони.

— Бедняжка. — сказала она. — Похож на нашего Полли. Помнишь, мы с Жилем ездили на нем, когда были маленькими. Помнишь, как ты лизал его в нос, чуть не заваливаясь на спину?

Короткий болезненный стон был ей ответом. Не отрывая взгляда от пони, девушка заговорила другим тоном:

— Ели это увидят, не успокоятся, пока тебя не выследят, и что тогда? Жаль, что нельзя утопить его в трясине. Пойдем-ка лучше домой, посоветуемся с Томасом.

На долгом пути к дому девушка пыталась вытянуть из Сириуса рассказ о случившемся.

— Расскажи, расскажи. — упрашивала она, — Ну, скажи хоть что-нибудь! Что с тобой стряслось?

Наконец он отозвался.

— Ты не поймешь. Ты подобного не переживала и не можешь судить. Это… только для собак.

Эхо собственных слов отозвалось в ней болью.

— Ох, прости! — вскрикнула она, — я ужасно виновата!

Но Сириус возразил:

— Это не только твоя вина. У меня и раньше бывали приступы дикости.

Остальные поисковые партии уже вернулись домой. Сириуса встретили с радостью и беспокойством. Он отвечал холодно, отказался от ужина и отправился спать. Плакси сразу рассказала обо всем Томасу, чье негодование быстро сменилось возрастающим интересом, несмотря за тревогу за питомца. На следующий день он отыскал владельца пони и рассказал ему все, приписав убийство «новому, необученному’ образцу моих суперовчарок» и уплатив за пони вдвое.

Убийство пони стало одной из поворотных точек в судьбе Сириуса. Оно прояснило отношения с Плакси и заставило Томаса понять, что питомец испытывает серьезное напряжение, а потому с ним нужно обращаться осторожно.

Пару дней спустя Плакси с Сириусом разговорились так свободно, как не бывало уже много месяцев. Началось с того, что девушка объяснила, о каком «человеческом» деле до сих пор молчала. Ради Плакси я не стану публиковать подробностей, поскольку они не существенны для моей главной темы. Довольно будет сказать, что она позволила себе связаться с молодым человеком, который внушал ей сильное сексуальное влечение, но не уважение. Учитывая склонность Сириуса к промискуитету в рамках собственного вида, девушка не считала возможным ему довериться, пока случай с пони не заставил ее понять, как много они значат друг для друга. Она сделала все возможное, чтобы восстановить прежнее доверие, а Сириус в ответ поведал о раздиравших его противоречиях, о сменяющихся приступах ненависти и почтения к человечеству.

— Ты, например, иногда — самое любимое существо на свете, а иногда — жуткая обезьяна, покорившая меня подлым колдовством.

— А ты, — тотчас отозвалась девушка, — иногда — подопытная собака моего отца, за которую я почему-то должна отвечать ради него, а иногда ты — Сириус, часть любимого мной существа по имени Сириус-Плакси.

Слабая перемена ее запаха подсказала псу, что в словах девушки больше тепла, чем выражают сами слова и даже застенчивая искренность голоса.

Томас счел своим долгом объяснить питомцу всю недопустимость убийства животных, но выговор скоро перешел в обсуждение причин, вызывавших в нем «волчье настроение». Услышав от питомца: «Когда вы не помогаете мне Быть собой, вы загоняете меня в волчью шкуру», Томас спросил:

— И кем тебе надо быть, чтобы Быть собой?

После долгой паузы Сириус признался:

— Сам не знаю. Но мне нужен шанс узнать. Мне нужна помощь в знакомстве с миром. Сменив овечье стадо на вашу лабораторию, я не многому научусь. Видишь ли, мне кажется, я должен внести свой, активный вклад в… человеческое познание. Не могу я быть пассивным объектом опыта или, в лучшем случае, последним из твоих сотрудников. Мне нужно прояснить кое-что для себя, а поняв это, я смогу… поделиться с человечеством.

— Похоже, ты мечтаешь о судьбе этакого собачьего мессии! — тихо присвистнул Томас.

Сириус, беспокойно поерзав, возразил: