Создатель звезд

Я заметил – но только для того, чтобы избегать их, – огромные облака пыли размером с целые созвездия, закрывающие звезды, и полосы бледно сияющего газа, светившие иногда собственным излучением, а иногда отраженным светом звезд. Зачастую эти перламутровые облачные континенты скрывали в себе несколько расплывчатых очертаний жемчужин света, эмбрионы будущих звезд.

Я не обращал особого внимания на множество звездных пар, трио и квартетов, в которых более или менее равные партнеры вальсировали в близком союзе. Однажды, и только однажды, я приблизился к одной из тех редких пар, в которых один партнер размером не превышал Землю, но массой не уступал целой большой звезде, и был очень яркий. Повсеместно в этом районе Галактики я натыкался на уныло тлеющие умирающие звезды, тут и там попадались мне их потухшие останки. Последние я не видел, пока буквально не врезался в них, и то замечал лишь благодаря смутному отраженному свечению всего неба. Я не подлетал к ним ближе, чем получалось непроизвольно, поскольку в бешеной погоне за Землей они не представляли для меня интереса. Более того, от них веяло холодом, предвещая вселенскую смерть. Меня успокаивала пока лишь их немногочисленность.

Я не нашел никаких планет. Я хорошо знал, что появление планет могло быть вызвано сильным сближением двух или более звезд и что такие случаи очень редки. Я напомнил себе, что звезды с планетами должны быть так же редки, как жемчужины среди песчинок на пляже. Какие были у меня шансы обнаружить хоть одну из них? Я начал падать духом. Эта ужасная пустыня из тьмы и бесплодного огня, эта необъятная пустота, так скудно испещренная вспышками, эта колоссальная тщетность всей вселенной неприятно подавляли меня. И теперь, вдобавок ко всему, мне стала изменять способность перемещения. Я мог перемещаться меж звезд лишь с большим усилием, и то все медленнее и медленнее. Скоро я застыну в неподвижности где-то в космосе, подобно букашке в коллекции; но в одиночестве, вселенски одиноким. Да, определенно, это был мой особый Ад.

Я собрался с мыслями. Напомнил себе, что даже если это моя судьба, все это не имеет значения. Земля может превосходно обойтись и без меня. И даже если во всем космосе больше нет населенных миров, жизнь все же была на Земле, и когда-нибудь она может распространиться дальше. И несмотря даже на то, что я потерял родную планету, любимый мною мир был настоящим. Кстати, само мое приключение было чудом, и разве не мог я чудом же наткнуться на какую-нибудь другую Землю? Я вспомнил, что взял на себя высокое паломничество, что я посланник человечества к звездам.

Вместе с бодростью духа ко мне вернулась и способность перемещения. Очевидно, она зависела от бодрого настроя и целеустремленности. Мое недавнее настроение жалости к самому себе и тоски по Земле препятствовало ей.

Решив исследовать еще один район Галактики, где могло оказаться больше звезд более старого возраста и больше надежды найти планеты, я направился к отдаленному плотному скоплению. Из-за слабого света отдельных представителей этого расплывчато-пятнистого светового шара я подумал, что он, должно быть, очень далеко от меня.

Я летел и летел сквозь темноту. Я не сворачивал с выбранного курса и потому не приближался к каким-либо звездам достаточно, чтобы увидеть их диск. Небесные светила пролетали мимо меня вдалеке, подобно огням далеких кораблей. После перелета, при котором я потерял всякое ощущение времени, я оказался посреди огромной пустыни, лишенной звезд, в галактическом прогале между двумя звездными рукавами. Меня окружал Млечный Путь, и со всех сторон светили обычные россыпи далеких звезд; но среди них не было значительных источников света, за исключением удаленного скопления, выглядящего как пух чертополоха, куда я и направлялся.

Это незнакомое небо вселило в меня чувство все усиливавшегося разъединения с моим домом. Было почти утешением видеть позади самых далеких звезд нашей Галактики слабые пятна чужих галактик, расположенные несравнимо дальше самых далеких окраин Млечного Пути, и вспомнить, что, несмотря на мои безудержные и удивительные скитания, я все еще внутри моей родной Галактики, внутри той же маленькой клетки космоса, где она, подруга моей жизни, все еще существовала. Я, кстати, был удивлен тем, что так много иных галактик видны невооруженным глазом, и что самая большая из них была бледным облачным пятном, больше, чем луна на земном небе.