Создатель звезд

— Я хочу, чтобы вы знали следующее, — медленно начал он. — Моя гильдия встанет на защиту своих членов.

Раздались громкие аплодисменты, возгласы одобрения.

— В последние годы на индустрию обрушилась масса неприятностей. Многие актеры остались без работы. Мы не можем терпеть подобные нападки.

Снова аплодисменты. Настрой аудитории стал более воинственным.

— Конечно, мы должны заглянуть в наш устав, посоветоваться с юристами. Тогда я буду знать, что я могу сделать, не компрометируя наше руководство. Но в этих пределах я обещаю вам полную поддержку и защиту со стороны Гильдии киноактеров и ее членов!

Это осторожное заявление Джеф произнес тем тоном, который он обычно сберегал для финальной сцены фильма. Но эффект оказался менее сильным, чем он ожидал. Когда вместо овации прозвучали вежливые аплодисменты, Джеф понял, что он снова потерпел неудачу.

Сняв ногу с педали газа, Джеф катился вниз по Колдуотер-каньон. Он периодически тормозил на крутых поворотах, где шины визжали.

Он думал о собрании, о своем нежелании ввязываться в это дело, о своем выступлении с решительным началом и робким концом. Он признался себе в том, что он отступил из-за огромного личного риска. Конечно, он знал, что возле него были коммунисты. Он никогда не пытался оценить их количество. Он проникли в Гильдию киноактеров. И пытались время от времени протолкнуть резолюцию в поддержку той или иной политической акции. Но в большинстве случаев терпели неудачу. Некоторые сценарии содержали в себе «послание», но его обычно выбрасывали до начала съемок. Джеф не знал численность коммунистов и их эффективность. Он и не хотел это знать.

Одно он знал точно. Он работал в штате, объявленном неблагонадежным, и должен был в первую очередь позаботиться о себе.

Спустившись к подножию Беверли, он решил обсудить проблему с Доктором. Вместо того чтобы повернуть налево и поехать по бульвару Заходящего Солнца к себе домой, он отправился дальше по улице Санта-Моника к большому колониальному особняку ТКА.

Но Джеф знал, что актер, тем более звезда, не должен являться к агенту без предварительной договоренности. Агент мог отсутствовать или даже оказаться занятым. Ожидание нанесло бы ущерб статусу звезды в глазах секретарш и других сотрудников агентства.

Доктор обычно не принимал звезд, приходивших к нему неожиданно. Джеф шутил, что для общения с его агентом следует нанять еще одного агента. Он не был первым, кто сказал это. В этой шутке содержалась большая доля правды.

Джеф заколебался. Нетерпеливые водители начали сигналить ему. Джеф включил «мигалку», свернул налево и поехал домой.

Запарковав автомобиль, он вошел в дом. Убедился в том, что ему никто не звонил, и отправился к бассейну, чтобы полежать там под лучами уходящего солнца, обдумать ситуацию с комиссией, расследованием, гильдией, выработать оптимальную линию поведения.

Он еще находился возле бассейна, когда шум автомобиля сообщил ему о возвращении Джоан со студии. Он быстро встал, чтобы поздороваться с ней и поздравить с номинацией. Сделать это, несмотря на все их разногласия и трения, было его долгом. Актриса не каждый день выдвигается на соискание «Оскара». Со многими из них это не случается ни разу за всю жизнь. Взять, к примеру, его самого — надежного, хорошего, профессионального актера. Он никогда не попадал в номинацию, даже за его лучшую сцену ампутации в «Конце славы». Хоть режиссер и сказал ему после съемки: «Джеф, дорогой, это «Оскар»! За одну эту сцену! Ручаюсь моей карьерой!»

Однако Джоан попала в номинацию. Она добилась этого нелегким трудом. Вчера вечером, что бы ни произошло позже между ним и Дорис, ему следовало послушать Джоан дольше и поздравить ее. Ладно, сейчас он исправит свою ошибку.

Проходя через калитку, отделяющую бассейн от гаража, он услышал, как Джоан внезапно затормозила. Сдав машину назад, она въехала в гараж. Джеф увидел, что она встала неудачно, слишком близко к левой стене. Ей пришлось вылезать через правую дверь. При этом она задела дверью его безупречный «кадиллак», повредив слой краски. Но Джеф ничего не сказал.

Она оказалась в узком просвете между открытой правой дверью и машиной Джефа. Когда она увидела мужа, ее лицо стало напряженным, сердитым.

— О, черт! Тебе обязательно нужно шпионить за мной всякий раз, когда я ставлю машину! Я не пьяна!

Он это уже слышал. Он мог восстановить происшедшее. Она выпила несколько бокалов на студии со своим партнером по фильму и режиссером, чтобы расслабиться после съемок. И затем, вероятно, потрахалась немного с режиссером, Гэри. Джеф не располагал доказательствами. Он даже не слышал слухов об этом в городе, жившем одними слухами. Однако он подозревал. Нет, знал. Чем реже они занимались любовью дома, тем более сильной становилась его убежденность. Но доказательств не было. Пока.