Создатели

Руперт верил ему. У пастора Джона было много Пурпурных сердец и Крестов славы[3], большинство из которых он получил, воюя в городах и пустынях на Ближнем Востоке. После катастрофы в Колумбусе Закон о ложных и инородных религиях предписывал государственную сертификацию всех религиозных лидеров. Новая церковь Святого Духа, похоже, предпочитала пасторов с большим опытом военной службы. Один из помощников пастора как-то объяснил, что человек нигде так не приближается к Богу, как на поле битвы.

— Они не остановятся, пока не заставят всех нас молиться своему ложному идолу в Мекке! — Голос пастора Джона задрожал от гнева. — Это великое столкновение, последнее столкновение в истории человечества. Мы или уничтожим врагов, или будем преклонять колени перед дьявольским черным камнем пять раз в день.

Толпа яростно заревела в ответ.

— Итак, я хочу, чтобы вы знали, что я поддерживаю возобновление миссии в Египте. Сейчас, когда я говорю с вами, мы посылаем в Каир двадцать батальонов. И я молю Бога, чтобы туда отправились еще двести батальонов. Этого радикального фанатика нужно остановить прежде, чем он обратит свою армию против нас. С вашей поддержкой и молитвами наши храбрые войска сокрушат этого ложного пророка, искусителя, врага Господа и пронесут священный факел истины в самые темные уголки мира.

Руперт поймал себя на том, что кричит вместе с остальными, потрясая кулаками.

Пастор Джон продолжал описывать нового врага, его богохульное учение, одержимость войной, говорил о том, как безумный шейх требует бездумного подчинения, мечтает о мировом господстве и творит зверства против невинных людей. Когда мужчины выслушали военные новости, в которых каждый поворот сюжета разжигал всеобщее ликование или враждебность, пастор призвал их к заключительной молитве.

— …Господи, сделай нас такими же сильными и несгибаемыми, как наши предки, готовыми сражаться за Тебя, пока армия дьявола не будет уничтожена на земле. Мы молим, чтобы наши языки говорили лишь правду и чтобы Ты позволил нам расслышать шепот инакомыслящих, чьи лживые и нечестивые голоса стремятся развратить наши сердца и затуманить глаза в великом крестовом походе. И когда мы услышим их, Господи, пусть это послужит нам напоминанием, что змей-искуситель по-прежнему среди нас и что его нужно размозжить каблуком праведности. Помоги нам искоренить злобный и лживый ропот в наших рядах, Господи, и сделай нас единым народом, стоящим за тебя плечом к плечу. Защити и ободри нашего дорогого президента и отважных бойцов, которые ведут войну с силами зла. Во имя Господа. Аминь.

— Аминь, — произнес Дэниэл, и его голос был неразличим среди десяти тысяч других.

Глава 5

В субботу Мэдлин устроила вечеринку в саду, где угощала сыром дам из Христианского общества садоводов, в котором она состояла. В гости к Рупертам пришли два десятка женщин в возрасте от двадцати до шестидесяти, в одинаковых весенних платьях, и их мужья. Гостьи расположились в шезлонгах на задней террасе, ели висконсинский бри и болтали. Бог знает о чем можно было так долго разговаривать, но они ни на минуту не замолкали. Из динамиков, замаскированных под камни в саду, раздавался мелодичный легкий джаз, и на его фоне женские голоса напоминали Руперту щебетанье птиц.

Мужчины, как бывает обычно, собрались в доме вокруг телеэкрана высотой от пола до потолка, чтобы посмотреть игру «Доджерс». В компании чувствовалась неловкость, потому что гостей не объединяло ничего, кроме общих интересов их жен. Мужчины вяло обсуждали спорт и автомобили, выпивали и были благодарны, что могли убить время за просмотром бейсбола.

«Доджерс» выигрывали у «Пайретс» три — один вверху восьмого иннинга, и Руперт изо всех сил изображал, что увлечен игрой. Его взгляд то и дело скользил к верхнему углу экрана, где ему всегда представлялась скрытая камера. Он и сам не знал, почему ему так казалось. Скорее всего, крошечные наблюдательные устройства были рассеяны по всей поверхности экрана.

Все знали, что экраны оснащены камерами. Они использовались для видеозвонков, а в моделях подороже позволяли телевизору реагировать на жесты. Самые дорогие экраны, как те, что стояли в «Глобнете», следили за направлением взгляда и подсвечивали и увеличивали детали изображения, к которым присматривался зритель.

До Руперта доходили разные слухи об экранах. Поговаривали, что Департамент террора может следить за всем, что человек делает онлайн: какие счета оплачивает и какие телешоу смотрит. Это ни для кого не было секретом. Еще Руперт слышал, что Департамент мог тайно активировать экраны, даже если они были выключены, чтобы наблюдать за людьми в их собственных домах.