Создатели

— Я увидел, как наши идеи воплощаются в жизнь, — сказал Смит. — До этого они казались абстрактным умственным упражнением: как теоретически можно добиться безоговорочного психологического контроля, если кому-то этого захочется. После Колумбуса я увидел, как планы, которые мы обсуждали на совещаниях в удобных креслах, обретают форму. На моих глазах возникла вся система сверху донизу: особые тюрьмы, Департамент религии и, конечно, Департамент террора. Когда безумные бригады освобождения начали выжигать целые районы и расстреливать людей на улицах, я ушел.

— Вы просто уволились?

— Да кто бы мне позволил? — усмехнулся Смит. — Нет, меня освободила бы только смерть. И я ее организовал. Вернее, изобразил. Как видишь, я жив. — Смит взглянул на банку с сыром. Он почти доел его. — Извини. Доедай.

— Не стесняйтесь, ешьте, — сказал Руперт.

— Мне больше нравится здесь. Я могу отрастить волосы, как экстремист. Тут можно читать. Раньше мне никогда не хватало на это времени. Я даже пишу книгу о Психологическом корпусе и его программах, возможно, она пригодится нашей стране. Хотя, естественно, в магазинах ее продавать не станут.

— Есть много способов распространять информацию, — сказала Люсия.

— Для этого нам и нужен мистер Руперт, — Смит наклонил монитор на подставке, так что он оказался прямо напротив Руперта. — Мне придется ввести вас в гипнотический транс. «Психи» использовали бы наркотики для облегчения процесса, но я хочу, чтобы вы оставались в ясной памяти. Моя единственная цель — обнаружить любые секретные приказы и отменить их.

— Я и правда получил секретный приказ, — сказал Руперт.

— Что? — переспросил Смит.

Руперт рассказал, как его арестовали и держали в тюрьме.

— Они хотели, чтобы я нашел одного парня, чокнутого неонациста по имени Холлис Вестерли…

— Черт! — вскрикнула Люсия.

Смит поднял руку:

— Продолжай.

— Они сказали, что друг Салли почему-то может вывести меня на него. Я должен был связаться с ними, когда узнаю, где он скрывается.

— Тебе конец, — проговорила Люсия. Внезапно у нее в руке блеснуло черное лезвие. Она вскочила со стула, высоко подняв нож. Руперт выставил руки, готовый отбиваться.

— Подожди, — Смит коснулся руки Люсии, и она успокоилась, но оставалась на ногах. Она сурово поджала губы и прожигала Руперта черными глазами.

— Как ты должен был связаться с агентами? — спросил Смит.

— С помощью бумажника. — Смит ощупал его пустой карман. — Я оставил его на ступеньках перед домом.

— Он шпион, — сказала Люсия. — Давай я перережу ему глотку и закопаю в пустыне. Я ждала этого последние два года.

— Люсия не самая большая поклонница моей передачи, — объяснил Руперт Смиту.

— Думаю, это лишнее, Люсия, — сказал Смит. — Мистер Руперт, спасибо, что признались. Это сэкономит время. Что еще вы должны были сделать?

— Больше ничего. Мне говорили только про Вестерли. Я не хотел им помогать, но они сказали, что отправят нас в трудовые лагеря, отправят Мэдлин работать на реакторе в Техасе, как его там…

— А если ты им поможешь, то сможешь жить спокойно, потому что ты один из них. Так? — спросила Люсия.

— Если бы они думали, что я один из них, то не стали бы пытать меня и угрожать, — ответил Руперт. — Ты видела шрамы у меня на руках.

— Может, они не настоящие.

— Проверь, — предложил Руперт.

— А может, тебя и правда облили кислотой, но сначала напичкали обезболивающими.

— Будь я так предан Департаменту, зачем бы я стал признаваться?

— Он собирался тебя проверить, — кивнула она в сторону Смита.

— У меня бы не получилось против его воли добиться правды без препаратов, — заявил тот.

— Тогда, пожалуй, стоит накачать его наркотиками, — предложила Люсия, сощурившись. — На всякий случай.

— Согласен! — выкрикнул Руперт. — Я приму наркотики.

— Вам обоим надо остыть, — сказал Смит. — По-видимому, я здесь единственный врач, поэтому именно я буду принимать медицинские решения. Так вот. Не думаю, что тебе потребуются наркотики, Дэниэл. Я верю, что ты готов помочь мне стереть из твоего мозга любые установки Департамента террора. Ведь так?

— Да, — подтвердил Руперт. Они с Люсией по-прежнему бросали друг на друга злобные взгляды.

— Люсия, не нервируй его. Это осложнит мне работу.

Она возмущенно встала и ушла к полке, заваленной журналами.

— Сядь поудобнее, Дэниэл, откинься на спинку стула, — сказал Смит. Он включил прибор. На экране появилось скопление мерцающих точек. Оно медленно погасло, и на его месте возникло новое, а потом еще и еще одно.

— Теперь смотри на монитор и расслабься, — сказал Смит. — Я буду считать от десяти до одного, и тебе постепенно станет приятно, спокойно и легко. Десять, ты расслабляешься, девять…

Точки на экране продолжали загораться и гаснуть, складываясь в повторяющиеся узоры. Руперт чувствовал, что глаза у него закрываются, а тело тяжелеет. Ему было очень спокойно, как будто он вот-вот уснет и в ту же секунду забудет о тревоге и страхе…

Смит обратился к Руперту. Он слышал голос доктора, но больше не видел его. Руперту казалось, что его глаза закрыты, но он все еще видел, как медленно кружатся точки.