Создатели богов

– Вся эта ложь и обман! И вы были заодно с ними, Майкл Фланнери. – Херити компанейски положил руку на плечо Джона. – Здесь холодный пол, но сухой. Я буду дежурить до полуночи, а потом ты будешь бодрствовать до рассвета. Лучше мы проснемся пораньше и пойдем напрямик через поля, чем по дороге. Там есть тропы.

– Люди, за которыми охотятся, всегда узнают, где есть тропы, – сказал отец Майкл.

– И они узнают, что надо избегать людей, которые говорят слишком много, – сказал Херити. Он взял свой автомат, продел голову в пончо и с отвращением посмотрел на мокрую шапку на полу. Дождь больше не барабанил по крыше. Херити положил шапку поближе к огню и, выпрямившись, потянулся. Херити двигался, автомат вырисовывался под пончо острыми углами. – Поддерживайте огонь, – сказал он. – Я буду караулить на улице. – Он открыл дверь и вышел наружу.

– Когда-то он подавал большие надежды, – сказал отец Майкл. Используя свой рюкзак вместо подушки, он лег, протянув ноги к оранжевому свечению торфяного огня. Мальчик лежал, свернувшись клубком, как еж, спрятав голову в куртку, похожий на темную груду в углу у камина.

Джон последовал примеру священника. Мысли его были заняты настойчивыми вопросами Херити. «Ты не вспоминаешь о прошлом». Этот человек внимательно следил за ним. Джон начал вспоминать их разговоры, которые они вели в пути. Ничего случайного не исходило от Херити. Джон запоздало понял, что этот человек был тренированным специалистом по допросам, получающим ответы из реакции, которую он видел, так же, как и из слов, которые он слышал. «Он изучал законы». Грубые манеры, деревенский акцент – все это часть искусной позы. Херити копал глубоко. Джон заснул, думая о том, что же он мог выдать этому наблюдательному человеку.

Много позже Джон проснулся, думая, что слышал странный звук. Он схватил автомат, лежавший на полу рядом с рюкзаком, почувствовав холод металла. Джон сделал глубокий вдох, почувствовав близкий запах человека в замкнутом пространстве – аромат человеческого пота из-за долгих переходов и усталости, сваливавшей в сон, как только предоставлялась возможность. Он сел в темноте и положил автомат на колени.

Дыхание рядом. Сопение.

Огонь в камине уже погас.

Комната казалась темной камерой, в которой вдруг резко выделился скребущий звук. Вспыхнула спичка, и Джон увидел лицо Херити менее чем в метре от себя.

– Ты проснулся, – сказал Херити. Спичка потухла. – Ты можешь караулить внутри, Джон, если хочешь. На расстоянии мили нет никаких признаков погони.

Джон встал. За окном светили звезды.

– Прохладно, – прошептал Херити.

Джон услышал, как он растянулся на полу, мелкие движения человека, пытающегося найти удобное положение. Дыхание Херити стало глубоким, медленным и ровным.

Джон чувствовал холодную тяжесть автомата в руках. Почему Херити дал ему это опасное оружие?

Оно могло бы убить три спящие фигуры в считанные секунды.

Джон подошел к окну и пристально всмотрелся в звездную ночь – бледное серебро зимнего луга на темном фоне деревьев. Он стоял, изредка переступая с ноги на ногу, и думал об этом странном человеке, Джозефе Херити.

«Ложь и мошенничество».

Херити был идеалистом, но уже перестал им быть. Вопрос отца Майкла продолжал звучать в сознании Джона: «Что изменило тебя, Джозеф?» Изменило… Изменило…

Джон Рой О'Нейл изменился. Что привело к этому, понятно и так.

Обстоятельства.

Со временем небо на востоке просветлело и красно-оранжевое солнце показалось над вершинами деревьев. На мгновение это напомнило японские мотивы восходящего солнца, с просвечивающими сквозь туман бледными лучами. Из рощицы деревьев по ту сторону луга доносилось птичье пение. Солнечные лучи осветили местность, и появилась незаметная прежде дорожка смятой травы, бегущая через заросший луг.

Сзади послышался голос Херити.

– Колокола церкви больше никогда не разбудят нас.

Отец Майкл кашлянул и проговорил с волнением:

– Колокола снова зазвонят, Джозеф.

– Только для того, чтобы посылать сигналы тревоги над городами и деревнями. Ваша церковь мертва, отец. Мертва, как и все женщины.

47

В тысяча пятьдесят четвертом году патриарх Константинополя и Папа Римский прокляли друг друга. После этого в обеих церквах не осталось ничего святого. И ими завладел сатана. Я убежден в этом.

Джозеф Херити

По узким тропинкам и заброшенным дорогам, через болота и сырые, поросшие деревьями склоны, покоряя и огибая вершины, с ночевками на открытой местности или в полуразрушенных домах Херити вел свой отряд к Дублину. Восемнадцать дней шли они до подножия Уиклоу, еще девять дней кружили в поисках дороги с северо-востока, где их не ждали. За время пути им не встретилась ни одна живая душа.