Создатели Империи

Эти произведения, живые свидетельства начатого Карлом возрождения образования, одновременно показывают, в чем оно состояло. Как подтверждает сравнение с более ранними рукописями, прежде всего имела место реформа каллиграфии. Тогда как более старые рукописи VII и даже VIII века в зависимости от их происхождения написаны неодинаковыми, трудно читаемыми буквами причудливой формы, более новые отличаются большей красотой благодаря ясному единому написанию букв, так называемых каролингских минускулов. Вместо хаотического разнообразия, как и в монетном деле, появился порядок и единство, и характерно, что результат был достигнут не восстановлением античного шрифта. За основу приняли два написания, из которых выбрали наиболее характерные формы. Созданный таким образом каролингский минускул на века определил дальнейшее развитие каллиграфии.

Произведения каролингских ученых свидетельствуют, что вместе с реформой шрифта шла реформа языка, которая с политической точки зрения имела огромное значение. В обширных землях Карла плохо владели латинским языком. В самой латыни возникли большие различия, зависящие от разной структуры королевства на востоке и западе. Тогда как на германском востоке из-за недостаточного количества школ латынь оставалась языком церкви и администрации, на западе, в Романии, живой разговорный язык находился в постоянном развитии. Распад грамматической системы предвещал начинающуюся романизацию.

При дворе пытались противостоять этому и старались говорить и писать на правильной латыни. Результат этих усилий нам известен по более поздним каролингским рукописям. Они действительно написаны на единой латыни, которая, однако, не была идентична классической. В других же рукописях присутствуют классические элементы, заимствованные из произведений отцов церкви, потому что их язык считался правильным и «настоящим». Здесь, как и в реформе письменности, тоже заботились о нормах, которые гарантировали бы правильность и единство. Так возникла «„ново-классическая“ латынь каролингской эпохи» (В. фон ден Штейнен), которая осталась основополагающей для всего Средневековья.

Реформы письменности и языка были между тем только частью целого. Как следует из руководящих пояснений Карла и Алкуина, речь шла ни больше ни меньше как о полном возрождении находящегося в упадке образования — стремление, которое сводилось к рецепции прежних, то есть античных и христианских культурных ценностей. На языке того времени это — reformatio (реформация) или renovado (возрождение) светских и религиозных наук (saeculares et sacrae litterae). Эти науки были тесно связаны друг с другом, поэтому ими занимались одни и те же ученые. Насколько успешными были их усилия, мы знаем из текстологии и библиотековедения. Все известные нам тексты античных авторов и отцов церкви сохранились, главным образом, в копиях каролингской эпохи. Именно благодаря каролингским ученым европейская традиция образования восходит к античности. Они открыли новый подход к древним авторам, как светским, так и религиозным. Это было в буквальном смысле фундаментальное достижение, так как классики и отцы церкви были образцами, авторитетами, на которые равнялись каролингские авторы в своих собственных произведениях.

Таким образом, суть реформы образования, языка и письменности, как и всех реформ Карла, заключалась в следующем: преодолеть разложение и упадок. При этом использовались все полезные образцы, и с их помощью были созданы нормы, которые способствовали единой письменности, правильной латыни и подкрепленному авторитетами образованию. Целью было не возрождение старого, а возрождение правильного. В капитуляриях Карла и в произведениях Алкуина речь неоднократно идет о «norma rectitudo» (правильность) или о «norma rectitudinis» (норма правильности) как об основной направленности реформы языка. Эти старые слова и выражения употребляются при Карле не случайно, они подчеркивают цель реформ: ориентир на норму и на авторитет.

Общепринятые каноны были так важны для Карла потому, что они служили единству, которое он повсюду стремился обеспечить и укрепить. Когда он заказал копию подлинной «Regula Benedicti», экземпляр сборника церковного права Дионисия Экзига или «Сакраментарий» Григория Великого, все это делалось с одним и тем же намерением — установить с их помощью порядок и единство. Как видим, это является основной чертой правления Карла вообще, он всегда стремился к тому, чтобы к политическому единству присовокупить еще духовное и религиозное.