Создатели Империи

Избрание Цезаря было таким несомненным, что его противники могли только надеяться протащить своего кандидата вместо близкого Цезарю второго кандидата на консульскую должность. Это удалось с помощью больших финансовых усилий, и Цезарь получил себе в коллеги того самого Бибула, вместе с которым он занимал должность эдила, ярого оптимата. То, что противники Цезаря хорошо знали его цели, доказывает постановление, предусмотрительно принятое ими. Еще до вступления в должность консулам по истечении срока их полномочий поручался «как провинция» надзор за государственными лесами и пастбищами в Италии. Таким способом надеялись воспрепятствовать чрезвычайному главнокомандованию Цезаря.

В подобном положении оказался и Помпей. В начале 61 г. до н. э., вернувшись в Италию из беспримерного победоносного похода после наведения порядка в покоренных землях, он распустил войско, однако в любое время мог снова призвать в строй своих ветеранов. Потом Помпей пышно отпраздновал заслуженный триумф и по праву мог считать себя первым человеком в Риме. В течение 60 г. до н. э. он надеялся при поддержке дружественных чиновников и народных трибунов извлечь внутриполитические выгоды из своих побед. В основном речь шла об утверждении мер, которые он предпринял на Востоке, так называемых «Acta Pompei», и о наделении землей его демобилизованных солдат. Но в обоих случаях оптиматы вели политику проволочек, которая дошла до обструкции; Помпей ничего не добился. Как и Цезаря, его тоже остановили оптиматы, использовавшие все средства, чтобы помешать концентрации власти в руках отдельных политиков. Что могло быть естественнее, чем объединиться против общего врага? При этом было бы желательно привлечь к сговору третьего самостоятельного политика — Красса. Цезарь, как и с Помпеем, постоянно поддерживал с ним близкие отношения и часто сотрудничал, но в тот момент Красс из-за антипатии к Помпею переметнулся к оптиматам. Цезарю удалось помирить обоих противников; он хотел бы привлечь также и Цицерона. Но тот проявил сдержанность.

Так в конце 60 — начале 59 гг. до н. э. был заключен так называемый первый триумвират, исключительно приватная договоренность, согласно которой три участника торжественно обязались сотрудничать в политике и не предпринимать того, чего не одобрил бы один из них. Договоренность сначала держалась в секрете. Триумвиры надеялись манипулировать сенатом и народным собранием через своих сторонников и во время консульства Цезаря управлять событиями на свой лад. Союз был укреплен браком Помпея с дочерью Цезаря Юлией. Хотя это был политический брак, Юлия являлась связующим звеном между обоими политиками. Сам Цезарь третьим браком женился на Кальпурнии, дочери Луция Кальпурния Пизона, который вместе со сторонником Помпея Авлом Габинием планировался кандидатом на следующее консульство.

Цезарь начал свое консульство с попытки честного сотрудничества со своим коллегой. Но когда Цезарь предложил новый аграрный закон, возобновляющий неудавшуюся попытку Рулла в 63 г. до н. э., разразился конфликт. Цезарь отказался от многого, что при предыдущих предложениях наталкивалось на сопротивление. Кампанию исключили из раздачи земли, другая земля должна была приобретаться на свободном рынке по общепринятой стоимости, средства для этого должны были поступить из трофеев Помпея и доходов завоеванных им провинций. Поселенец не мог продавать землю в течение двадцати лет, потом он становился неограниченным собственником. Комиссия из двадцати человек должна была наблюдать за осуществлением плана. Цезарь отказался от членства в этой комиссии. Теперь он не нуждался в такой должности. Сенат без существенных встречных аргументов устроил обструкцию законопроекту, которую Цезарь не смог преодолеть даже своей должностной властью. После этого он представил законопроект народному собранию. Противники опять устроили обструкцию. Бибул грозил во что бы то ни стало помешать принятию закона. Он постоянно ссылался на неблагоприятные предзнаменования и для безопасности — как консул Бибул имел на это право — все дни года, предназначенные для собраний, объявил праздничными днями.

Когда Цезарь, несмотря на это, добился принятия своих законов, формально они считались недействительными, но это был единственно возможный ответ на злоупотребления религиозными предписаниями со стороны противников, которые превращали их в фарс: зачем ему увязать в хитросплетении религиозных обычаев, раз его противники сами их больше не уважали?

При принятии законопроекта народом не обошлось без уличных беспорядков. Сенат не осмелился прибегнуть к чрезвычайному постановлению; наконец сенаторы принесли требуемую в законе клятву, которая обязывала их к его соблюдению. Руководство комиссией двадцати получили Помпей и Красс. Бибул демонстративно прекратил исполнение служебных обязанностей, не выходил из дома и ограничился тем, что формально мешал деятельности Цезаря эдиктами и вел пропагандистскую войну против своего коллеги.