Создатели небес

Он уже знал, что подозрения Главенства должны оправдаться. Чувства, натренированные улавливать мельчайшие признаки измены, фиксировали больше, чем достаточно, чтобы привести Расследователя в состояние полной боевой готовности. Келексель рассчитывал обнаружить следы упадка: режиссерские корабли были аванпостами, с ними такое случается нередко. Но здесь в избытке присутствовали и другие симптомы. Некоторые группы ходили с видом осведомленного превосходства, который для полицейского глаза сиял ярко, словно маяк. Самая низшая обслуга одевалась с небрежной роскошью. Что-то затаенное просвечивало сквозь единство паутины.

Келексель видел салоны нескольких рабочих челноков, заметил серебряный блеск на рукоятках маскировочных контрольных панелей. Создания этого мира давно прошли стадию, когда чемы могли законно показываться на поверхности планеты. Подталкивать и направлять этих разумных созданий в целях развлечения, чтобы «развеять скуку», — одно, а сеять семена осведомленности, которая может обернуться против чемов, — совершенно другое.

Несмотря на славу и высокое положение, Фраффин где-то свернул не на тот путь. Это было очевидно. Глупость подобного поступка заставила Келекселя ощутить кислый привкус во рту. Ни один преступник не сможет убежать от бесконечного розыска Главенства. Никогда.

И все же это был корабль Фраффина — Фраффина, который немного рассеял бессмертную скуку чемов, дал им мир совершенного очарования в своих нескончаемых историях.

Келексель почувствовал, как эти истории запульсировали в мозгу, ощутил звон старых колоколов. Звон становился тише, постепенно замирал и наконец затих — рамки осведомленности, волей-неволей необходимые здесь. Ах, как же создания Фраффина захватывали воображение! Причиной тому отчасти было сходство с чемами, считал Келексель. Они действительно были похожи. Один в один, если не принимать во внимание их гигантизм. Существа заставляли разделять их мечты и побуждения.

Погрузившись в нескончаемые воспоминания, Келексель слышал пение слетающих с тетивы стрел, грохот битв, стоны, тишину кровавых нолей, на которые уже легла зловещая тень крыльев стервятников — все творения Фраффина. Вспомнил прекрасную гутианку, рабыню, которую пригнали в Вавилон во времена Кабисов, — египтянку, захваченную вместе с ребенком.

«Военная добыча», — подумал Келексель, вспоминая ту историю. Одна неизвестная женщина, как она застряла в памяти! Ее принесли в жертву Нин-Гурсу, который покровительствовал торговцам и судьям. Который в действительности был голосом Манипулятора чемов на содержании у Фраффина.

Но все это были имена, создания и события, о которых чемы никогда не узнали бы, если б не Фраффин. Этот мир, империя режиссерского корабля Фраффина, стал притчей во языцех вселенной чемов. Нелегко будет — ибо никто не поддержит этот шаг — свалить такую фигуру, но Келексель отчетливо видел, что сделать это необходимо.

«Я должен разрушить тебя», — подумал Келексель, подсоединяясь к Встречателю. Со спокойным интересом смотрел он на сканеры, сновавшие вокруг, изучая, вынюхивая. Это было обычной процедурой, которой и следовало ожидать от Службы Безопасности Корабля. Быть бессмертным чемом означало покоряться этому как само собой разумеющемуся. Никто не мог представлять угрозы чему, кроме такого же чема, части единого целого. А чемов могли объединять и ложные представления, с тем же успехом, что и истинные. Ложные предпосылки, прихотливые сюжеты — только Главенство являлось защитой от низменных интриг. Фраффин должен убедиться, что посетитель — не агент конкурентов, намеренный тайно навредить.

«Как мало ты знаешь о вреде, — подумал Келексель, ощущая, как Встречатель зондирует его. — Мне нужны лишь мои чувства и воспоминания, чтобы разрушить тебя».

Затем он начал раздумывать, на чем же необычном споткнулся Фраффин. Неужели разводил своих созданий, продавая вместо домашних животных? Или его люди вступили в открытые отношения с привязанными к этой планетенке великанами? А может, они передали этим созданиям какие-нибудь засекреченные сведения? В конце концов, у гигантов ведь есть, пускай и примитивные, ракеты и спутники. Или у них обнаружился никем не учтенный интеллект, готовый вырваться наружу, во вселенную, и вступить в противоборство с чемами?

«Да, несомненно, что-то в этом роде», — подумал Келексель. В мире Фраффина повсюду чувствовалась загадка. На корабле пахло запретным знанием.

«Зачем Фраффину понадобилось совершать такую глупость? — подумал Келексель. — Преступление!»

2

Отчет Встречателя застал Фраффина перед экраном пантовива, где режиссер редактировал последние неувязки новой истории.

«Война, война, чудесная маленькая война», — думал он.

До чего же зрители-чемы любят освещенные заревом огней ночи, неприкрытый трепет этих созданий, сходящихся в смертельных поединках. Один из их предводителей напоминал режиссеру Катона — те же самые вечно древние черты, циничный взгляд затягивающих внутрь глаз. Катона, который теперь… Да что говорить, это была великолепная история.