Созерцатель

Кроме той троицы охранников, в подвалах людей мы не встретили. И никто нам не мешал (пока не мешал) заглядывать в каждую дверь. Прошло уже десять минут, как я спустился сюда, и оставалось догадываться, что творилось тем временем наверху.

– Сукины дети использовали для своего логова часть старого коллектора, – произнесла Мюр после короткого спуска по наклонному каменному пандусу. – Вилли, когда я была маленькой, тоже прятался в подобном месте.

– Он твой родственник?

– Можно сказать и так.

Мы оказались рядом с журчащей рекой. Затем миновали целый склад мотории: емкостей, на пять галлонов[120] каждая, должно было хватить, чтобы генераторы снабжали энергией вотчину Брайса еще много месяцев.

«Конденсаторная», «Реактивная», «Механизированный цех», «Фильтрационная», «Тяжелые препараты», «Стерилизационная», «Операционная», «Банк крови». На каждой двери висела своя табличка. Мы заглядывали туда и видели приборы, механизмы, колбы, мощные горелки и баки-саркофаги, уже знакомые мне по лаборатории Хенстриджа на острове. На них был тот же знак из треугольника и кольца разнолучевых звезд и слова «Мотория Риерты».

– Не хочу в это верить, – тихо сказала Мюр, и я понял, о чем она. О том, что Хенстридж тоже занимался чем-то подобным.

На «Перегонной» написали: «Соблюдайте осторожность!» и, для особо тупых, намалевали череп. Я ткнул в него пальцем:

– Обещают боль и страдания.

– Вся наша жизнь боль и страдания, – буркнула Мюр и локтем разбила стекло запертого шкафа, достав из него две газовые маски. – Будем их избегать хотя бы сегодня.

Она рывком надела свою, сразу став похожа на странное круглоглазое насекомое, из морды которого торчал плоский зеленый баллон. Я сделал то же самое, думая о том, что не носил эту дрянь со времен мясорубки в долинах дю Грани[121].

Внутри было темно, и Мюр, выйдя в коридор, нашла рубильник, включая свет. Лампы зажглись одна за другой, заливая светом центрифуги, фильтрационные машины и… еще нечто, названия чему я не знал.

В большой клетке бегала пара хомячков. Я подошел, убедился, что с ними все в порядке, показал их Мюр, и мы сняли маски.

– Раз они дышат, значит, и мы можем.

Мы прошли вдоль ряда выключенных машин к бакам, полным слабо фосфоресцирующей жидкости. Под ними лежали обломки кокона цисты, в котором спал контаги. Сама тварь, а точнее, то, что от нее осталось, находилась в бассейне с прозрачной крышкой. Большая часть тела растворилась, уцелели лишь фрагменты костей и измененных когтистых лап, совсем непохожих на человеческие руки.

От бассейна начиналась череда труб, проходящих через конденсаторные муфты, охладители и целую систему емкостей, напоминавших те, которые используют в пивоварнях. Я не знал и не хотел знать, что хранится внутри.

Здесь работали странные приборы. Они низко гудели, так, что начинало сводить зубы, и от их решетчатых корпусов тянуло холодом. Тот расползался по помещению, касался влаги, выступающей на каменных стенах, и превращал ее в иней.

С потолка свисало несколько сосулек. Стол, телефон на нем и шкафы вдоль стены – все выглядело как после сильной метели. Напротив находился еще один «аквариум». Стальной бак высотой почти в четырнадцать футов, с панорамным окном из противоударного стекла и поднятой вверх створкой с запорными механизмами.

Внутри, на дне, россыпью лежали ребристые камушки, размером с крышку от бутылок из-под конфедератского лимонада. Они мягко мерцали, словно поглощая свет.

– Это может быть опасно, – предупредил я Мюр, шагнувшую туда.

– Если так, то почему внутри телефон? – резонно возразила она, показывая на привинченный к стене аппарат.

– Возможно, именно здесь закрывали тех, на ком ставили опыты. А это для общения. Телефон не отменяет опасности. Помнишь, что было написано на двери?

– Так лучше? – Она снова надела газовую маску, всем своим видом показывая, что ее не остановить.

Внутри девушка осмотрелась, наклонилась, поднимая один из камушков:

– Кажется, это остаточный продукт каких-то реакций. – Ее голос звучал глухо и очень неразборчиво. – Как пепел после костра.

– Вряд ли он нам расскажет, что здесь творится. Боюсь, без тех, кто здесь работает, понять, зачем нужны контаги, – не получится.

Она вместо ответа выпрямилась и тут же замерла.

– Без резких движений, пожалуйста, – произнес голос у меня за спиной.

Хрупкая женщина с идеальной прической «фокстрот» держала в руках «Резун», и браслет вкуса черники на ее запястье зловеще горел двумя огоньками. Эта штука способна сделать из меня решето, особенно учитывая, что Сайл, знающая про ингениум, не станет шутить.

Мюр могла бы сбежать, просто прыгнув подальше, но девушка осталась на месте.

– Пистолет на пол.

Я сделал, как она велела.

– Госпожа Сайл. Вас не может остановить даже отсутствие лифта.

Она повела стволом.

– Пять шагов назад, пожалуйста.

Я обернулся, бросив взгляд на мерцающие камушки, стал поднимать руки с маской, намереваясь надеть ее, но искирка меня остановила:

– Не тяните время, мистер Шелби. Его у нас мало.

Пришлось войти в «бак».