Сожаления Рози Медоуз

И правда. Как бы Элис ни била себя в грудь и ни разглагольствовала о феминистском движении, именно этот мужчина с точеным подбородком и тонким обаянием, одетый в безупречный костюм в гангстерскую полоску, носил брюки в этом доме.

– Но разве он больше не работает в Челтенхэме? Ведь коттедж может понадобиться ему в будни.

– Он ночует там примерно раз в неделю, но, если честно, он с большей охотой остановился бы в отеле, где есть нормальная ванная и горячий ужин, тем более что компания все равно платит. В последнее время он так и делает, потому что, не считая других неудобств, зимой дом прогревается примерно сутки, плюс нужно проветрить кровати; и как только он все сделает, уже пора уезжать.

– Скажи ему, пусть приезжает в любое время, и не забудь позвонить этому скульптору, ладно? Может, ему не понравится, что вот так ни с того ни с сего въезжают новые жильцы.

– Хорошо, я сейчас же ему позвоню. Но не волнуйся: если я тебя порекомендую, он не станет возражать. С Джоссом вообще проблем не будет, – пообещала она. – Он нормальный.

Когда примерно через час, оставив детей дома на попечение Майлза, мы с Филли приехали в особняк Фарлингс, нам сразу стало ясно, что этот скульптор совершенно ненормален. Целую вечность мы стояли на ступеньках роскошного котсуолдского особняка из крошащегося камня, и вот дверь наконец распахнулась и с порога на нас злобно уставился высокий, хорошо сложенный, сердитый мужчина с рыжеватыми волосами и тяжелыми веками.

– Что? – раздраженно проревел он.

Филли от испуга чуть не свалилась с крыльца.

– О, ммм, извините за беспокойство, – пролепетала я. – Мы друзья Элис Филберн.

– Что еще за Элис Филбам? – с нарочитой медлительностью протянул он.

– Берн, – поправила я, сдержав идиотский смешок – Которая снимает у вас коттедж. Разве она не позвонила и не предупредила, что мы придем?

– Если и предупредила, то мой автоответчик. Я не подхожу к телефону, когда работаю, по возможности; и, как правило, не открываю дверь.

Разговаривая, он не сводил глаз с Филли; вот так обычно и бывает. Он явно отвлекся, и я набралась храбрости.

– Извините, мы явно не вовремя. Давайте попробуем еще раз. Меня зовут Рози Медоуз, а это моя сестра, Филиппа Хэмптон. – Я протянула руку и отважно улыбнулась.

Он перевел взгляд на меня. И пожал протянутую руку.

– Мы с вами уже встречались.

Я оторопела.

– Где?

– У входа в адвокатскую контору в Кенсингтоне. Сегодня вы немного более решительны, чем тогда, миссис Медоуз.

– О! – Я была застигнута врасплох, но это был он: те же глаза, тот же легкий тягучий американский акцент. Я раскрыла рот. – Надо же, как странно, что мы оба…

– Встречались с адвокатом по разводам? Согласен, только вот я зашел к своему по совершенно обычному делу. Фирма принадлежит моему зятю, и в нижнем ящике стола у него хранится отменное шотландское виски. А чем вы оправдаетесь?

– Ничем, – пролепетала я и залилась краской. Черт, ну и нахал. Нахал, и лезет не в свое дело, да к тому же вовсе не такой симпатичный, как мне сначала показалось. Пусть он загорелый, но лицо у него зажатое, замкнутое, и еще он старше, чем я себе представляла. Мешковатый темно-синий свитер и вельветовые брюки почему-то покрыты слоем пыли, и без шикарного костюма от городского лоска не осталось и следа.

– И чем могу быть полезен? – раздраженно продолжил он.

Во-первых, пригласи нас войти, подумала я, но сдержала злость. Мне нужен этот коттедж. Сделав глубокий вдох, я объяснила предложение Элис.

– Значит, вы хотите арендовать коттедж вместо нее, так я понимаю?

– Да. Если вы не против.

Он оглядел нас, словно двух уличных мальчишек, которые упрашивают его разрешить им помыть машину. В глубине дома раздался телефонный звонок. Он оглянулся.

– Придется подойти. Это, наверное, моя жена, звонит из Штатов. Зайдите на минуту.

Поражаясь, как это он отличает бесполезные звонки от важных, из Америки, мы последовали за ним в просторный холл со стенами, выкрашенными в медовый цвет; две из них от пола до потолка были заставлены книгами. Он подошел к телефону, который стоял на антикварном комоде в углу.

– Алло? Аннабел? Где тебя носило, черт возьми, я все утро тебе названивал! Ладно, ладно, слава богу, ты сама позвонила. Я так понимаю, ты вернешься во вторник, по крайней мере так мне передал один из твоих мальчиков на побегушках… В четверг? Понятно. – Он помрачнел. – Потрясающе: дата все отодвигается и отодвигается. Скоро доберемся до следующего тысячелетия.