Сожги этот мир

Дирк не сердился на этих людей – в некотором смысле их судьба была предопределена заранее. “Акционисты” происходили из простых молодых солдат, которые устали от бесконечных войн. “Оппортунисты” пришли из технического мира, они жили лучше, чем остальные, и занимались работой в примитивных мануфактурах на службе у крупных банд. А “волюнтаристы”, естественно, были опытными командирами, которые выжили только потому, что проявляли максимальную жестокость к своим подчинённым. У каждого из них был свой уникальный жизненный опыт и взгляды на мир, которые нельзя было так просто изменить. И сколько бы Дирк не разъяснял, что диктатура с подавлением инакомыслящих неизбежно приводит к деградации и нарушает селекцию кадров, что без стратегии и экономики нельзя выиграть на большой дистанции, что невозможно договориться с противником, который существует на твоём угнетении, его оппоненты всё равно оставались при своём мнении. И когда была возможность, они снова и снова продвигали его в народ. Им всем предстояло убедиться в своей неправоте или, в конце концов, “уйти с пути”.

Итак, Дирк собрал бойцов и командиров на главной площади города. Он начал с нейтральной темы, прекрасно зная, что его апостолы не упустят возможности, чтобы ещё раз предложить альтернативные планы, которые ему предстоит показательно подавить:

– Воины! – Голос Дирка разнесся по всей округе. – Мы уже достаточно окрепли. Завтра мы выдвигаемся на плантации Синтэк. Это будет первый шаг на пути к нашей свободе и независимости. База врага представляет из себя треугольник с уязвимыми вершинами. Вначале мы нанесём два одновременных удара по западной и восточной вершине, по три отряда на каждое направление удара. Как только прорвёмся внутрь, то будем продвигаться вглубь территории базы, где нет эшелонированной обороны. И только после этого с севера, когда враг соберёт силы для контрудара, в дело вступят остальные три подразделения во главе с Бальтазаром, у которого будут штурмовые отряды с самым мощным оружием. – Дирк пристально всмотрелся в лица своих апостолов и спросил: – Вы ведь понимаете, зачем мы наносим удар со всех сторон?

– Потому что мы не знаем, где у них самый слабый участок обороны? – Ответил Седрик, который думал меньше остальных и поэтому успел высказать свою мысль первым.

– И из-за этого тоже, – кивнул Дирк, – войска противника уже долгое время сидят в статичной обороне. Конечно, из этой базы вылетают карательные отряды и прочие псы войны, но они уже отвыкли от того, что кто-то всерьёз пытается взломать их укреплённые позиции. Как говорят информаторы, их силы рассредоточены по всей территории базы. У них нет единого кулака, который может своей огневой мощью уничтожить многочисленную армию. Но если, чёрт возьми, они соберутся, то нам не поздоровится. Но и нападать со всех сторон – это слишком простое и очевидное решение. Поэтому я хочу заставить их побегать. Когда мы нападём на боковые точки треугольника, они ослабят северную вершину, гадая какой из этих ударов является главным, а какой отвлекающим. И потом, после атаки Бальтазара, им придётся снова бежать обратно. Если план слишком прост, то противник быстро поймёт, что происходит и эффект внезапности исчезнет. Но, естественно, это всё теория. На бумаге всегда всё идеально, но как только начинается война, то случаются неожиданности, которые приходиться преодолевать прямо на поле боя.

Дирк заметил, что на лице Гарольда отразилось сомнение, и жестом предложил высказаться. Гарольд вышел вперёд и начал свою подготовленную речь:

– Пророк, мне кажется, что мы утонем в крови. У Синтэк тяжёлые пушки и наши люди попадут в мясорубку. И к тому же это профессиональные вояки. В горячке боя они будут действовать гораздо лучше, чем мы, – Гарольд обернулся к соратникам, ожидая от них поддержки, – у нас мало сил, мы можем истратить кучу народу и ничего не добиться. Может быть, нам следует и дальше захватывать небольшие поселения и банды вокруг города? Мы сможем далеко продвинуться и создать огромную армию, один вид которой, заставит Синтэк сотрудничать с нами.