Сожги в мою честь (ЛП)

– Бинго, девочка! Ты подстрелила старика Батиста!

Ресторан «Пальма Афулы». 23 часа 54 минуты 27 секунд.

Морис получил ранение в колено, у троих животы нашпигованы свинцом, четверо отдали богу душу. Вайнштейн побледнел. Ситуация становилась неуправляемой. И надо было идти ва-банк.

Перед рестораном. 23 часа 54 минуты 32 секунды.

Тино прикинул итоги. Пятеро бездыханных на асфальте, двое выведены из строя, никаких вестей от Батиста. Нападавших оставалось лишь четверо. Сейчас или никогда.

Ресторан «Пальма Афулы». 23 часа 54 минуты 38 секунд.

Вайнштейн прислушался. Выстрелы не заглушали больше мотив, который он ненавидел больше всего на свете – пение сирен. Полицейских сирен. Судя по дружному хору, к ресторану спешили все фараоны города. «Что ж, – сказал он себе. – Пропадать, так с музыкой, покончим с этим раз и навсегда».

Перед рестораном. 23 часа 54 минуты 47 секунд.

Никакой надежды на спасение. Ни кровинки в лице Тино. Полицейские пиликалки приближались со всех сторон. Через несколько секунд придется сдаваться. Так и не смыв кровью оскорбление. Постыдный эпилог! Отец должен быть отомщен. Тино теперь – глава клана. И как глава клана он шагнул вперед.

На улице. 23 часа 54 минуты 52 секунды.

Вайнштейн вышел, держа в руке оружие. И молил Бога дать ему сил и отваги.

Тино двинулся навстречу Еврею. И молил Бога дать ему осуществить правосудие.

Оба испепеляли друг друга взглядом.

Их разделял десяток метров. Океан. Ненависть.

Улицу огласили звуки выстрелов, которыми обменялись враги.

И мостовая приняла в свои объятия еще два трупа.

С двух сторон улицы. 23 часа 55 минут.

Полицейские фургоны перекрыли все выходы. Армия вооруженных бойцов заполонила тротуары. К чему дальнейшее сопротивление? Уцелевшие в схватке подняли руки. Перед машиной Роллена и Карно тормознула «скорая помощь». Раненый потерял много крови, но врач, быстро оглядев, успокоил его: отделается только шрамом. «И заработаешь красивую медаль», – утешил Роллен.

Позади машины. 23 часа 58 минут.

Паскаль рыдал над телом Одиль. Одна из бабочек моли сделала свое дело, напарница погибла, защищая его. История повторилась, отвратительная и трагичная…

Глава 43

Однодневки

Как сумасшедшая она металась по квартире. Лючии ди Ламмермур [44] в ее смирительной рубашке далеко было до безумия Антонии Арсан – будто оглохшей от горечи, угрызений, чувства вины.

Взрывчатая смесь.

Неизлечимая боль.

«Что я наделала, Жак! Из-за меня погибла Одиль, и исправить ошибку я не могу. Искупить моей жизнью? Готова хоть сейчас! Но так мало мне осталось времени, что предложение было бы нечестным».

Ее преследовало мертвое лицо Одиль. Комиссар сама закрыла мешок, в котором тело увезли в Институт судебной медицины. Каршоз осыпал Арсан оскорблениями, она не защищалась.

«Я даже не сдержала обещание, данное тебе, дорогой мой. Как я ни старалась, Вайнштейн погиб. Пусть идет с Богом! Его бывшей жене осталось лишь жечь свечи в память о нем».

Антония бродила по комнате, наталкивалась на мебель.

«Старик Батист остался лежать на поле схватки. Он оплатил свой долг. Что ты говоришь, Жак? Каково мое мнение насчет смерти Тино? Что ж, я не сожалею о происшедшем. В ближайшем будущем парень совершил бы вдвое больше преступлений, чем отец. Это был настоящий психопат, Матье воспитал его для убийств. Конечно, я сочувствую Иоланде, но ведь она должна была направить его на путь истинный. Исполняй она как следует свой материнский долг, сын был бы сейчас жив».

Пройдя возле секретера, Антония снова прочитала лежащее на нем медицинское заключение.

«Видишь этот клочок бумаги, дорогой? Подписан профессором Клюнуа. Я встречалась с ним вчера во второй половине дня. Клюнуа был категоричен: химиотерапия со следующей недели. Или конец через полгода. И никаких гарантий к тому же. Он укорил меня, что я и так слишком запоздала».

Скоро семь, а она так и не ложилась спать. Совсем нет сна. Антония остановилась перед клеткой Жоржа.

– Открою тебе секрет, малыш: человеческие существа подобны однодневкам [45].

Жорж требовал внимания и ласк, Антония взяла его в руки.

– Однодневки… А, ты же не знаешь. Это насекомые, проклятые природой. Сначала они находятся три года в стадии личинки. Затем вдруг расправляют крылья и взлетают. Их трагедия в скоротечности существования. Большая часть погибает прежде, чем взлетит. Оставшиеся живут всего несколько часов и едва успевают взглянуть на мир.

Вернула зверька на место.