Сожги венец безбрачия

– О том, что моя дочь со мной поделилась радостью. Мол, ездили на дачу вместе с этим гопником, он ее там кормил и они вместе ночевали, естественно. Куда же он денется с подводной лодки?

Матвей замер.

– Ночевали? – уточнил он. – Просто ночевали или…

– Понятия не имею! Дочь мне сказала, что ничего не было. Но свечку там никто не держал, знаете ли.

Вот жлобяра ловкий этот Никита! Его в дверь, а он в окно. Просочился, втерся в доверие, и уже даже ночевал. А он, Матвей, раздумывал: удобно ли позвонить в такое позднее время? Лаура оказалась такой же, как и все женщины: тоже любит, когда ее берут нахрапом. Ладно, выводы сделаны. Еще посмотрим, кто кого переиграет. Жлобы стратегически мыслить не умеют. У них всё по эмоциям: захотел, наскочил, завоевал. А если не обломилось, отскочил назад, утерся рукавом и мнется в сторонке. Ничего! Один проигранный бой еще не означает проигранную войну. Нужно просто поменять тактику.

– Я свяжусь с вами, когда будут результаты, – Матвей дал ей понять, что визит окончен. – Скоро свяжусь, – добавил он, видя, что ее бровь опять возмущенно поползла вверх.

Марина пошла к двери, но на пороге обернулась:

– А вы не похожи на своего отца, – она с сожалением поцокала языком. – Гены конечно, вещь сильная, но они иногда дают сбой. Ваш отец всегда прекрасно делал свою работу.

Матвей замер. Сравнения с отцом он ненавидел еще больше, чем когда им пытались манипулировать. Отец ушел от них с мамой, когда Матвею было пятнадцать лет. Просто собрал вещи и сухо поставил перед фактом, что уходит к другой женщине.

Мать его так и не простила. Замуж больше не вышла, предпочитая одиночество. Матвею иногда казалось, что мама до сих пор любит бывшего мужа. Хотя она никогда с Матвеем об этом не говорила. И никогда их с отцом не сравнивала. Но в свое время была против выбора медицинской специализации Матвея. Сама она всю жизнь проработала хирургической медсестрой. И мечтала, чтобы сын стал хирургом. Мозгоправов она не любила в целом.

Отца Матвей видел редко. И каждый раз встреча заканчивалась ссорой. Хотя новая жена отца – Мила, тихая, ласковая и спокойная, очень хорошо относилась к Матвею и всячески старалась их помирить.

Марина насладилась его замешательством, хищно улыбнулась и елейным голосом сказала:

– Может быть, вам стоит поучиться у папы, молодой человек? – она красиво, как на подиуме, развернулась на одной ноге, и модельной походкой от бедра вышла из его квартиры.

– Да чтоб тебя, стерва! – прошептал Матвей, схватил телефон и набрал отца.

Глава 8. Обломись! Он мой!

Вторая жена отца Мила ответила на звонок.

– Извини, Матвей. Он отдыхает. А ты так давно не был у нас. Приезжай! Я сварила дивное малиновое варенье.

Отец с новой женой жили в загородном доме на Новорижском шоссе. В отличие от матери Матвея, которая умела варить только покупные пельмени, а духовку так и не освоила, но зато сутками пропадала в операционной, Мила была прекрасной домохозяйкой. Холила и лелеяла великолепный сад. Варила варенье, закрывала соленья, пекла пирожки. И всегда искренне радовалась редким визитам Матвея. Пока он выяснял отношения с отцом, Мила забивала машину Матвея банками с домашними заготовками. Отказать ей было неудобно. Детей у них с отцом не было. И она очень расстраивалась, что ее муж не ладит с единственным сыном. Как-то Матвей допустил роковую оплошность. Его мама приехала к нему домой, а он угостил ее огурцами и вареньями в исполнении Милы. Мама брезгливо поджала губы, от угощения отказалась. И после каждого визита Матвея к папе ядовитым тоном спрашивала:

– Как отец? Нормально? А как его главный маринуй?

– Маринует, – коротко отвечал Матвей и переводил тему разговора.

– Ни сна, ни отдыха измученной душе, – проворчал рядом с Милой отец. – Дай мне телефон. Здравствуй, сын. Чем обязан такой радости?

– Папа, у тебя была пациентка по имени Марина Зорина?

– Если бы ты был настоящим врачом, то знал бы, что на такие вопросы в нашей профессии отвечать неэтично.

– А ее дочь Лаура Зорина? Прошу ответить: это очень важно для меня.

– Андрей, перестань немедленно! Вы же с Нового года не общались? Разве так трудно ответить на вопрос сына? – прошептала Мила рядом с телефоном.

Отец засопел в трубку и нехотя ответил:

– Не припомню. Скорее всего, нет. А почему ты интересуешься?

– Это мои пациентки, – бодро соврал Матвей. – У меня с ними возникли сложности. Хотел с тобой посоветоваться.

– Со мной? – рассмеялся отец. – Мила, ты слышишь? Мой сын признал официальную медицину. Я, конечно, всегда готов помочь. Но учти: бить в бубен, камлать, как шаманы, глотать вилки, как граф Калиостро, и ходить в прошлое я не умею.

– Андрей! – умоляющим тоном прошептала Мила. – Прошу тебя!