Сожгите всех!

Когда она спускалась по лестнице, Жонас крикнул, приоткрыв дверь:

— Ведь приезжали пожарники гасить огонь... Попросите исследовать их шланги.

Глава ХVII

В коридоре Дворца правосудия против дверей в кабинет следователя Пейсака сидел Антуан Пишю все с тем же мрачным и чопорным видом. Он слегка наклонил голову. Для Клер его присутствие было неожиданностью, она хотела заговорить с ним, но тут за ней пришел секретарь.

Взгляд следователя был суров, что вызвало у Клер тревогу. Храня молчание, он раскрыл картонную папку. В ней была лишь одна бумажка. Клер вздрогнула.

— Прокурор передал мне это... Письмо, которое вы ему написали. И так как я занимаюсь гийоз-ским пожаром, а вы в этом деле являетесь главным свидетелем, он счел целесообразным поручить мне выяснение этой невероятной истории. Ну, э, разумеется, между двумя делами нет никакой связи.

— Простите, господин следователь, но я утверждаю обратное. Это инсценированное происшествие, эти подставные жандармы, этот неизвестный домик, куда они меня затащили, имеют, мне кажется, непосредственное отношение к пожару в Гийозе.

Следователь понимающе улыбнулся. Как будто он ждал такого ответа.

— У меня хотели взять кровь на анализ, потому что и я, будучи в Гийозе 20 декабря, могла выпить воды из-под крана. Похоже, что эта вода была заражена каким-то радиоактивным продуктом. Мой муж был болен, и остальные жители поселка тоже...

Внезапно Клер осознала свою беспомощность перед лицом этого недоверчивого старика. Как объяснить ему, что она подозревает заговор? Его недоверие только возрастет. Она на несколько секунд задумалась, постаралась обуздать свои чувства, улыбнулась.

— Нельзя ли нам вместе, господин следователь, попытаться подвести итог? Я сижу здесь как преступница на этом стуле напротив вас. У меня есть лишь мои воспоминания, моя уверенность, ощущение, что меня преследуют, за мной следят. Мой телефон прослушивается.

Следователь дернулся, но промолчал.

— Как только я предпринимаю какое-либо действие, поиски, я немедленно наталкиваюсь на непреодолимое препятствие. В понедельник я хотела, чтобы эксперт-химик взял пробу воды в Гийозе. Когда я приехала в Гийоз, въезд туда был запрещен.

— Такое распоряжение было необходимо, чтобы эксперты могли без помех выполнять свою работу, которая займет несколько дней.

— Господин следователь, — произнесла Клер с достоинством, — я нуждаюсь в вас, в правосудии, чтобы доказать, что события в Гийозе не случайны. Не случай повинен в смерти девяти человек, живших в поселке.

Следователь подал знак секретарю. Тот вышел из комнаты и вскоре вернулся в сопровождении какого-то мужчины лет сорока.

— Это доктор Мюллер, судебно-медицинский эксперт. Можете вы показать ему руку, из которой была взята кровь?

— Разумеется, — ответила Клер, обретя вдруг безумную надежду.

Она сняла куртку, закатала рукав пуловера. В течение нескольких минут врач молча осматривал руку, сгибая ее и разгибая. Затем покачал головой.

— Я не могу ничего ни утверждать, ни отрицать. След укола есть, но этот укол мог быть сделан различными способами. Например, достаточно толстой булавкой.

— Это была специальная игла, которой берется кровь, — произнесла Клер убитым голосом. — У меня взяли децилитр... Даю вам честное слово.

— Спасибо, доктор Мюллер, — сказал следователь, — ваше заключение мне понадобится немедленно. Напишите его в соседней комнате.

Клер сидела, склонив голову. Следователь наблюдал за ней внимательным взглядом.

— Еще этот человек из В.Р.Н., — проговорила вдруг Клер. — Он постоянно мне звонил, заходил. И я нахожу удивительным, что в ту ночь склад нефтяной компании сторожили охранники из того же В.Р.Н.

— Вернемся к этому радиоактивному веществу, мадам Давьер... Какого оно происхождения?

— Я этого не знаю. Один приятель, химик, пытается его исследовать, измерить степень радиоактивности. Я набрала воду во фляжку. Сначала эту воду подменили другой, из лионского водопровода. И, наконец, фляжку у меня украли.

— А как ваш друг, химик, может так категорично высказываться?

Клер рассказала ему о вине, перелитом в кристаллизатор, об испорченных фотоснимках, но она уже понимала, что проиграла. Все было чересчур сложно. Ведь она могла сама добавить это опасное вещество во фляжку с водой. Почему нет?

— Пригласите мосье Антуана Пишю. Бухгалтер вошел с почтительным, достойным видом, заговорил степенно и вдумчиво:

— Мосье Пишю, перескажите мне телефонный разговор, который состоялся у вас с мадам Давьер в понедельник 26-го числа.

— С удовольствием, господин следователь. Мадам Давьер говорила мне о взятии пробы воды в Гийозе и сказала, что уверена, будто кто-то попытался отравить одного или нескольких жителей поселка. А немного позже, рассердившись из-за моих сдержанных ответов, закричала, что я, вероятно, боюсь, раз проявляю такую сдержанность.

— В сущности, она обвиняла в этом преступлении вас?

— Именно так я понял, господин следователь.