Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней

Ко времени норманнского вторжения в 1066 году самые большие собрания, такие как в Или, имели лишь несколько сотен томов, намного меньше, чем в их аналогах в исламском мире. Большинство библиотек в Англии до норманнского завоевания были достаточно малы, чтобы поместиться в нескольких прочных сундуках или шкафах, и лишь в небольшом числе монастырей имелись библиотечные помещения. К примеру, в аббатстве Питерборо, основанном в VII веке, имеется сохранившийся перечень книг, подаренных ему епископом Винчестерским Этельвольдом (заново отстроившим аббатство в 970 году). Он насчитывает всего двадцать книг [39]. Беда Достопочтенный сообщает, что папа Григорий Великий послал немало книг Августину Кентерберийскому но, возможно, это были богослужебные книги и Библии. Беда прямо упоминает лишь одну библиотеку в Хексэме в Нортумберленде, в которой, судя по всему, хранились истории страданий мучеников, а также другие религиозные книги [40].

Библиотеки продолжали существовать и после конца античных цивилизаций, хотя ни одна из библиотек Греции, Египта, Персии или Рима не имеет неразрывной истории. В процессе переписывания вскоре начали возникать новые библиотеки для хранения вновь создаваемых книг. Некоторые из этих новых христианских библиотек, такие как библиотека монастыря Святой Екатерины или Капитолийская в Вероне продолжали свое существование с момента их возникновения в последние годы античности. Сохранились и многие другие, основанные в последующие столетия. Они создали базу для распространения знаний и породили сеть организаций, поддерживавших общества Запада и Ближнего Востока в период Средневековья.

Легенда об Александрии породила идею, что именно в библиотеках и архивах могут создаваться новые здания, что мы можем видеть на примере Мусейона. Слава Александрии разошлась по всему античному миру и передавалась из поколения в поколение, вдохновляя других на то, чтобы по ее примеру собирать и упорядочивать мировые знания. В предисловии к «Жизни сэра Томаса Бодли», опубликованной в 1647 году, хвастливо утверждается, что основанная им великая библиотека превосходит даже «гордую славу Египетской библиотеки» [41]. Наследие Александрии также вдохновляет библиотекарей и архивариусов в их борьбе за защиту и сохранение знаний.

Глава 3 Когда книги стоили гроши

В средневековой Англии был человек, который странствовал по всей стране, от монастыря к монастырю, по поручению короля Генриха VIII. Путешествуя в одиночку и верхом, Джон Леланд удивительным образом выделялся на фоне бурного периода правления Тюдоров, а его путешествие дало нам последнюю возможность взглянуть на содержимое монастырских библиотек, прежде чем они были уничтожены во имя Реформации.

Леланд родился в меняющемся мире. Образованием и знаниями в течение тысячелетия с лишним руководила католическая (или «всеобщая») Церковь. Сеть монастырей и религиозных орденов поддерживала существование библиотек и школ. Англия все еще приходила в себя после долгой и кровавой гражданской войны, на троне находилась новая королевская династия Тюдоров, и по всей Европе росло беспокойство по поводу богатства и власти церкви. Новое интеллектуальное движение, гуманизм, поощрявшее изучение языков и классических авторов, привело к появлению новых взглядов на мир. Среди европейских элит росло стремление оспаривать существующие идеи, обращаясь к их источникам. Ведущие английские гуманисты: Томас Мор, советник короля и автор «Утопии», и Джон Колет, декан собора Святого Павла, - хотели обучить новое поколение ученых, которые распространили бы это послание. Хотя Леланд рано осиротел, приемный отец определил его в числе первых учеников во вновь основанную школу Джона Колета, где преподавали древнегреческий и латынь. Эта школа сильно отличалась от существовавших прежде, поскольку поощряла своих учеников к чтению классики помимо священных текстов и церковных авторов.

После обучения в Кембридже Леланд стал наставником сына Томаса Говарда, второго герцога Норфолкского, а затем продолжил учебу в Оксфорде, где, вероятно, имел отношение к Колледжу всех душ. Хотя Леланд не обладал ни богатством, ни благородным происхождением, он был столь же умен и тщеславен, как его покровитель кардинал Уолси. При содействии последнего он перебрался через Ла-Манш в Париж, где вращался в кругах величайших интеллектуалов того времени, включая ученого Гийома Бюде, королевского библиотекаря, и выдающегося Франсуа Дюбуа, профессора риторики. При содействии этих людей он работал над своей поэзией и погружался в науки, разыскивая и изучая рукописные источники [1].

Когда в 1529 году Леланд вернулся из Франции, Уолси уже не пользовался прежней благосклонностью, и, подобно своему новому покровителю Томасу Кромвелю, Джону пришлось выживать в крайне неблагоприятном климате, сложившемся при дворе Генриха VIII, полном интриг, ударов в спину, обвинений и казней.