Сожжение Просперо

Хотя страницы, похоже, были взяты из нескольких источников. Они представляли собой выдержки, отрывки, которые Мурза собрал из своих журналов за разные периоды. Хавсер узнал записи из более чем десятка экспедиций, в которых они были вместе за прошедшую пару лет. Если это все связано с навязчивой идеей Мурзы, то его безумие длится уже действительно долго. Хавсер заметил ссылку на экспедицию в Тартус ¹²⁸, в которую Мурза отправился за год до их встречи.

Ученый оторвался от экрана. Звук.

Возможно один из книжных жрецов? Но вокруг никого не было.

Хавсер продолжил читать, пытаясь понять, что Мурза загрузил в файл. Казалось, между фактами и местами, отмеченными Навидом, не было никакой связи. Что же он упускает? И что здесь увидел Мурза?

Просто безумие?

Хавсер взглянул снова.

Он мог поклясться, что услышал шаги. Кто-то шел к нему, тихо ступая по каменной плитке Библиотеха. Возможно, это Мурза.

Ни души.

Встав, Хавсер прошелся к дальнему концу стола и обратно. Он остановился, а затем резко повернулся.

Ему показалось, будто какая-то тень проскользнула сквозь освещенную щель между раздвижными дверями. Всего лишь тень. Закутанный в мантию человек.

— Навид? — позвал Хавсер.

Молчание.

Он сел обратно и вновь начал просматривать страницы. Здесь были аннотируемые изображения мест раскопок, а также артефактов, извлеченных из земли по всему миру. Все записи были сделаны в стиле Мурзы. Два артефакта были найдены во время лунных раскопок.

Мурза был на Луне? Он никогда не говорил об этом. Для такой работы требовалось специальное разрешение. Нужно было получить прямое указание от Совета.

Хавсер облокотился на спинку кресла. Возможно, Мурза просто изучал артефакты, добытые другими полевыми работниками. Он попытался найти даты раскопок и исходные коды.

Их не было.

Все артефакты представляли собой статуэтки или амулеты из камня, глины либо металла. Собранные без всякого порядка, они были предметами бесчисленных культур, которые формировали огромное и слабо изученное лоскутное одеяло истории человечества. Одни насчитывали тысячи лет, другие — десятки тысяч. Иные были настолько старыми или из неизвестного источника, что их происхождение было невозможно определить. Они не совпадали ни по возрасту, ни по географическому расположению, их не объединяла ритуальная важность или религиозная практика, в них не было единства стиля или языка. Боевое знамя Панпацифика Дума пятисотлетней давности находилось в файле между церемониальным синапсным шунтом Нанотэридской Доминации, которому насчитывалось четыре тысячелетия, и обетной чашей из византского Константинополя, изготовленной тридцать тысяч лет назад. Их не объединяло совершенно ни…

Кое-что их все же объединяло.

Теперь Хавсер начал видеть. Его учили замечать подобные вещи, и со своей работой он справлялся на отлично. Его память приближалась к эйдетической, и, прокручивая голо-изображения, вращая некоторые из них в трех измерениях, Хавсер, наконец, увидел то же, что и Мурза.

Глаза. Стилизованные глаза. Весь многообразный символизм глаз, походивших на глаза точек, циркумпунктов, монад, омфалов, символов-оберегов.

— Везде глаза, — прошептал Хавсер. — Ты идиот, Навид. Это же так упрощенно. Каждая культура в истории человечества отмечала и отражала значение глаза в ритуалах и искусстве. Ты создаешь связи там, где их нет. Небольшое сходство свидетельствуют лишь о том, что эти вещи создали люди. Фуга ради, Навид. Ты видишь в истории некий умысел, какие-то традиции просветительства, оккультную непрерывность, но все это чушь! Твой разум просто пытается увидеть смысл в тенях на стенах пещеры! Но смысла-то нет! Просто тени, Навид, это всего лишь…

Хавсер моргнул. Его кожу защипало. Скорее всего, из-за сухого тепла Библиотеха и слишком плотной одежды. Он остановился на изображении уреяили уаджета. Это был частично поврежденный амулет в традиционной форме «глаза и слезы». Здесь Навид особо отметил, что амулет был создан тридцать-тридцать пять тысяч лет назад и состоял из сердолика, золота, ляпис-лазури и фарфора.