Сожженная карта

…Причины две… почему мне пришлось прибегнуть к такой выдумке?.. я испугался… вы понимаете?.. стоило мне подумать, что начальник отдела Нэмуро без всякой причины пропал без вести, и я почувствовал себя покинутым… хотя нет, несколько иначе… во мне все восстало, может быть, даже зависть… я испытал зависть… самое прекрасное, что есть в жизни человека, отнято только у меня, только я остался за бортом… и пусть это было неблагоразумно, я хотел найти какую-то причину, найти объяснение и этим успокоить себя… такое у меня было состояние… и еще одно… противно об этом говорить, но… до сих пор я никому этого не говорил и мучился в одиночестве… но теперь я должен стать честнее… во всяком случае, начав рассказывать, я вынужден буду признаться во всем… по правде говоря, те фотографии тоже-моя выдумка… простите… ложь с начала и до конца… я случайно нашел их на улице… они мне показались интересными, и, без конца рассматривая их, я спутал реальность с вымыслом… может быть, из-за жены начальника отдела… что вы о ней думаете?.. притворяется глупенькой, а сама может человека крепко подкусить, одурачит кого хочешь, правда?.. может, это потому, что на меня она смотрела как на подчиненного Нэмуро-сан?.. я, конечно, подчиненный, но все же можно бы ей не оскорблять человеческое достоинство… хотя стоит ли принимать других людей всерьез, но все же… да что я, собственно, прицепился к ней…

Я по-прежнему продолжаю хранить молчание. Вмешательством во время признания легко толкнуть собеседника на новую ложь. Пока инерция падения не затухла, ее нужно использовать. Я иду. Улица в какой-то момент оказывается погребенной под водопадом света, он вбивает в ночь клин дня, ритм бешеного времени пьянит прохожих.

…Зачем я это делаю? Спазм сжимает горло Тасиро, он задыхается… Я разоблачен, да? Я опять вам соврал… против воли ложь сама вылетает из моего рта… может, это болезнь?.. болезненная лживость, что ли… те фотографии, откровенно говоря, я сам сделал… мне стыдно, что до сих пор скрывал это… натурщица, конечно, тоже не эта девица… почему я фотографировал только со спины?.. Отсюда женщина выглядит особенно соблазнительно… клянусь, это была последняя ложь… вы, наверно, мне не верите, но все же я раскрыл перед вами сердце, не сердитесь на меня, прошу вас… я обременен ужасной тайной… она держит меня в страхе… чтобы освободиться от ее тяжести, я лгал, хотя можно было и не лгать… мне казалось, что, если в мою ложь поверит кто-то третий, она превратится в истину… но у меня уже нет сил… я хочу освободиться от груза, раскрыться до конца… я хочу попросить вас вернуть мне фотографии… они не имеют к начальнику отдела никакого отношения, просто я пытался прикрыть его именем свой позор…

Я снова не отвечаю. Ночное небо, на котором дышит неон, водовороты людей, мчащихся к невидимой цели, праздник мрака лжебеглецов, которые не могут увеличить расстояние между собой и чужими, незнакомыми людьми больше чем на три метра, с какой бы скоростью они не неслись, имитация репетиции вечного праздника, повторяющегося каждый вечер. Подхожу к краю тротуара, чтобы остановить такси. Тасиро, забежав вперед, брызжет мне в ухо желтой слюной.

…Прошу вас, выслушайте меня… ужасная тайна… я видел… видел начальника отдела Нэмуро… я не вру… почему вы не слушаете… ваша обязанность найти начальника отдела… вы мне не верите?.. хотя бы и так, все равно обязаны меня выслушать… я видел… своими глазами видел, как шел начальник отдела Нэмуро.

Заметив огонек свободного такси, я поднимаю руку. Такси тормозит, резко сворачивает и, загрохотав, точно жестянка, останавливается, и я рывком открываю дверцу. Тасиро чуть ли не цепляется за машину, чтобы поехать вместе, но я не приглашаю его, хотя и не запрещаю сесть со мной.

Ужасно мрачный шофер. Когда я сказал, куда ехать, он не только ничего не ответил, но даже не кивнул, резко нажал на сцепление, без всякого сочувствия заставив старенький мотор закашляться. Если он, войдя через заднюю дверь «Камелии», скрылся в другом мире, то, наверно, так же как этот шофер, изо дня в день скребет осколками стекла по своим нервам… и если он может терпеть такую жизнь, неужели же этот мир стал для него столь невыносимым, что не осталось другого выхода, как навсегда покинуть его?

– Я видел начальника отдела Нэмуро.

Очки Тасиро, который с беспокойным выражением смотрит на меня сбоку, начинают запотевать, – в машине жарко. Застывшее на морозе лицо оттаивает, я сразу же ощущаю опьянение. Под воздействием виски в крови забродили две с половиной бутылки пива.

– Надо было раньше об этом рассказать. Факт ведь очень важный, почему же вы до сих пор молчали?

– Не знаю, имею ли я на это право?..

– Право?

– Начальник отдела, которого я увидел на улице, показался мне совсем другим человеком… в его облике не было никакой отрешенности отшельника… наоборот, походка решительная, энергичная.

– Вы говорите – походка, значит, он шел?