Сожженные мосты

— Искандер… — принц Хосейни прокашлялся и теперь судорожно хватал воздух, поддерживаемый с обеих сторон офицерами охраны, которые так толком ничего и не сделали, — Искандер, скажи, у тебя есть брат?

— Нет, сударь, брата у меня нет.

— Теперь есть…

04 июня 2002 года

Международный аэропорт

Багдад

Когда-то давно, когда только стали строить аэропорт, его вынесли за пределы города, вместе с резиденцией генерал-губернатора Месопотамии[91] и казармами казаков. Там же построили то, что потом стали называть «русский двор» — городок, где жили только русские, огражденный стеной. Сейчас же получалось так, что самолеты заходили на посадку прямо над дворцом губернатора, а рядом с аэропортом, губернаторской резиденцией и русским двором высилась мрачная твердыня следственной тюрьмы Абу-Грейб. Здесь уголовников не было — одни исламские экстремисты. Поскольку в стороны расти было некуда — здание тюрьмы росло вглубь, прирастало подземными этажами. В тюрьме вели следствие, пытали, вешали, расстреливали. Хорошее соседство для резиденции генерал-губернатора? На мой взгляд, очень хорошее — тот, кто занимает это место и эту должность, не должен забывать, к чему приводят его приказы и распоряжения. Черные «воронки» — машины, свозящие людей в этот ад, не дадут ему забыть. И никому не дадут забыть. Да, это зло, согласен. И я даже не могу утверждать — меньшее ли это зло, по сравнению с тем злом, которое причинят исламские экстремисты, если не бороться с ними. Для того чтобы это узнать, надо развалить страну. Тогда узнаешь точно.

Несколько машин ждали нас, несмотря на то что до резиденции генерал-губернатора — километр-полтора. Две группы людей и две группы машин. Несколько шикарных удлиненных внедорожников «Егерь» — «Руссо-Балты» полагались только посольским учреждениям, «для создания должного мнения о величии государства Российского». А здесь, на Восточных территориях, лимузины считались излишеством, поэтому придумали то, что иностранцы ехидно называли «русский лимузин». «Егерь» на длинном шасси, вмещающий в армейском варианте целое отделение пехоты, а в представительском — роскошь его салона ничуть не уступала «Руссо-Балту». Хитрость заключалась в том, что такие вот полноприводные машины не считались лимузинами и не попадали под понятие «расточительство», с которым жестко боролось Министерство Двора. Кто хотел шиковать, шиковал, но не за счет казенных денег.

Вторая группа людей была намного меньше первой — явно персидский консул и его приближенные. Три машины, в том числе и «Руссо-Балт». Гости, с точки зрения «расточительства», превосходили хозяев.

Мы, конечно, привели себя в порядок, как смогли, но что можно сделать с одеждой, в которой ты искупался в грязной, вонючей луже. Разве что просохли немного.

Багдад с воздуха впечатлял. Собственно говоря, такого не было ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге. Все средства, ассигнуемые на дорожное строительство, шли именно на строительство, а не на латание дыр в уже существующих дорогах — дороги, построенные здесь, лежат по пятьдесят лет. Весь город был причудливо разрезан белым бетоном трасс, дороги были широкие и современные, строились они по прямой, в отличие от многих других городов, где улицы извилисты и тесны. Подобные улицы сохранились здесь лишь в немногих местах. От аль-Кадисии и аль-Харитхии с одного берега Тигра — район аль-Харитхия был назван так потому, что в начале прошлого века здесь охотились британские сахибы, — и до аль-Вадара и аль-Рустамии на другом, на полуострове — сплошной лес небоскребов, один выше другого. Центр города теперь был отрезан от остального Багдада каналом Александра Четвертого[92], который брал свое начало в Тигре в районе Аль-Мулла Альван и впадал в него же в районе Ат-Тувейты. Этот район назывался «Русский город» и имел еще один аэропорт — имени Александра Пятого[93]. В случае мятежа этот район было легко оборонять — как раз благодаря прорытому каналу. По Тигру ходили артиллерийские бронекатера с башенными установками от шестидюймовых саперных гаубиц — и как бы кому этого ни хотелось, на металлолом их не разрезали.

Если заборы крепкие — то и соседи хороши.

С вертолета можно было видеть, что творится на улицах. Уличная торговля — оживленная, как и во всех городах Востока, огромное количество машин — на Востоке предпочитали внедорожники самых разных видов, много народа на набережных. Прогулочные теплоходы на Тигре, полные народа, почти нет полиции. Устремляющиеся ввысь минареты и спорящие с ними своей роскошью золотые луковки православных куполов. Кажется просто невероятным, что находятся люди, вознамерившиеся уничтожить все это. Чего они хотят? Паранджу на всех женщин? Массовые казни неверных на площадях перед мечетями? Запрет на телевизор? Где-то я читал, что мусульман-ортодоксов жутко возмущает то, что правоверные носят, простите, трусы. Сложно придумать что-то безумнее требования отказаться от трусов.