Сожженный заживо (СИ)

Кристиан был как всегда быстр. Он оказался рядом со мной, и вот его пальцы уже сдавливают моё горло, а взгляд горит безумием.

— Не смей никогда говорить о любви! — шипел Кристиан, царапая мою щёку клыками. — НИКОГДА.

И он исчез. Вот так вот взял и исчез. И плевать ему, что он меня чуть не задушил. Любая нормальная девушка на моём месте схватила бы свои вещи и бежала из этого дома как можно дальше и быстрее, но мы же уже выяснили, что я ни разу не нормальная. Я пошла за ним наверх. Ну, я думала, что он там. Поднявшись, я огляделась. Второй этаж был огромен, куча дверей и комнат. Но одна была открыта, и из неё лился мягкий свет, скорее всего от камина. И да, я угадала. Кристиан был там. Стоял лицом к камину и, казалось, пытался прожечь огонь взглядом. Он ещё из себя жертву строит, стоит тут весь такой несчастный. Я разозлилась. Очень сильно разозлилась.

— Знаешь, что, Кристиан? Ты достал меня уже своими выходками! И я скажу тебе всё, ясно? Я тебя не боюсь, — нагло начала я, чувствуя впервые в жизни безграничную смелость. Умру, так умру. — Да, я сказала, что люблю тебя. И не собираюсь забирать свои слова обратно, хоть ты меня тут пытай, — сказала я и поежилась, вспомнив лекцию о пытках и удовольствии, которое он получал описывая эти самые пытки. — ЛЮБЛЮ. Тебе всё понятно? Я тебя люблю! И почему ты не бьёшься в конвульсиях сейчас? Для тебя же это слово как чеснок для вампиров. Ну, для нормальных вампиров, из книг, — продолжала я, не давая ему и слова вставить. Моя очередь говорить, о, великий и страшный вампир. — Ты можешь не любить меня, можешь вообще ничего ко мне не испытывать, — говорила я, как законченная стерва. — Пусть это будет односторонняя любовь. Я ничего у тебя не прошу взамен. Просто услышь меня сейчас, хорошо? И прекращай распускать руки по любому поводу. Мне это уже начинает надоедать. У меня всё, — выдохнула я, только сейчас поняв какую только что выдала речь.

Он молчал очень долго, как будто меня и не было в комнате. Ну, кто меня тянул за язык? Люблю…я сама от себя такого не ожидала, честно. Это было сказано не специально, непреднамеренно. Получается, это было самое что ни на есть искреннее признание, крик души. Да, я слукавила насчёт того, что не жду ничего взамен. Жду, ещё как жду. Но ему этого знать необязательно. И долго он будет молчать? Я опять начала выходить из себя.

— Хватит молчать, Кристиан. Не хочешь — не отвечай на мои предыдущие слова. Не надо в таких случаях говорить случайные вещи, правда. Главное, что ты услышал меня. Это всё, чего я хотела — донести до тебя свои чувства. А ты уже сам решай, как ими распоряжаться. А теперь расскажи мне всё об этой легенде, — уверенно сказала я, всё ещё чувствуя в себе остатки былой смелости и пытаясь за них зацепиться.

Кристиан взял стакан с кровью и подошёл к окну. Любит он предаваться глубоким думам у окна.

— Это был урожайный год для инквизиции. Было сожжено много людей и вампиров. Да, Анна, верхушка власти знала о нашем существовании, — ответил Кристиан, опережая мой немой вопрос. — И сжигали-то в основном вампиров, так как на тот момент времени между представителями нашей расы шла война. Борьба была за трон, скажем так, за место Верховного вампира. Как я и говорил, их всего три. Первый и самый главный-король. Его никто никогда не видел, кроме других Верховных, и то они его видели пару раз за всё их существование, все приказы он передаёт через Книгу Жизни. Вокруг его личности ходит множество тайн. Он стареет, Анна. Понимаешь? Единственный вампир, который стареет. И никто не знает, сколько ему лет, и когда он умрёт.

Мне так хотелось его перебить и задать вопросы, и я не выдержала.

— А что это за Книга Жизни? — поинтересовалась я. Ну, очень было интересно.

— Никто также не знает о её происхождении и устройстве. Считай, что это магическая вещь. Каждый раз, когда в неё приходит послание от короля, Верховные получают ментальный знак. Это что-то сродни мысленному посылу, сигналу.

— А ты откуда знаешь? — продолжала перебивать его я.

— Просто знаю, — сказал Кристиан после некоторой заминки. — Ты дальше будешь слушать или нет?

— Да, конечно, затыкаюсь.

— Говорят, что в книге бессчётное количество страниц, и что ей чуть ли не столько же лет, сколько и миру. Но это, конечно, бред. Когда послание приходит, оно появляется на странице в виде размазанной крови, а когда её в руки берут Верховные, кровь превращается в слова. Язык этих посланий тоже особый, неизвестный науке. Знают его только Верховные.

— А кто эти Верховные? Расскажи о них подробней, — попросила я, не в силах просто слушать и не встревать.