Сожженые дотла

Выкрики слышатся снаружи громко и близко. Это охранники, Тео и его друзья, которые охраняют ворота. И я знаю испанский достаточно, чтобы понять, что они кричат с просьбой открыть ворота. Что они прибыли, кто бы ни были эти они. Я выбираюсь из кровати, поднимая опущенные жалюзи, чтобы посмотреть, что это за чудовищный шум, и стекло в раме начинает дрожать

Байкеры.

Выходит, что это никакая ни гроза, а байкеры, въезжающие через главные ворота в бордель, их так много, что я теряю им счет. Гладкие черные машины рычат, как раненные животные, и звук смеющихся мужчин заполняет двор. Мое сердце так отчаянно колотится в груди, что я могу чувствовать, как пульсирует каждая часть моего тела.

— Ребел, — говорит Зет. Звук его голоса глубокий и злой, как и рычание байков. — Это банда Ребела. — Он смотрит на меня у окна совершенно спокойный, его обнаженная грудь купается в ярком белом свете, что исходит от головных фар байка, который проникает через окно.

— Кто такой Ребел?

Зет прикрывает глаза.

— Кто-то очень плохой. Кто-то, кого ты не захочешь знать.

Глава 8.

Зет

Я просыпаюсь до рассвета и начинаю пристально рассматривать потолок. Мне на самом деле не следовало волноваться из-за моего кошмара наяву, принимая Слоан за кого-то другого, только не тогда, когда я на самом деле не спал. Я размышлял над многими вещами. Как разрешить всю эту долбаную ситуацию. Первым делом, встал так тихо, как только мог и вышел из комнаты. Тут чертовски жарко в течение дня, но ночью в пустыне ужасно холодно. Во время быстрой прогулки облака пара клубятся от моего дыхания. Байки, выстроенные в линию вдоль виллы, вызывали во мне волнение. Я пересчитываю их: одиннадцать. Одиннадцать долбаных байков, принадлежащих МК «Оставляющие вдовами». Не ожидал такого. Я думал о многом, но Ребел, появляющийся тут со своими парнями, даже не входили в список моих сраных догадок, который теперь, вероятно, пополнился. Его головное МК находится в Нью-Мехико. Вчера, он, предположительно, сразу же отправился в путь, как только поговорил по телефону с Хулио, и ехал круглые сутки, чтобы добраться сюда. Это хреновый знак. Тряска яиц на протяжении тринадцати часов у бензобака сделают кого угодно злым. А исходя из того, что я слышал о Ребеле, его и так очень легко вывести из себя.

Но опять же, как и меня.

Вернувшись в комнату, вижу, что Слоан все еще спит. Ее волосы рассыпаны по подушке так, словно в них свили гнездо птицы, на щеке странные отметины от подушки; какая же она чертовски красивая. Я чувствую себя совершенно лишним, стоя тут и рассматривая ее, поэтому прохожу по комнате и делаю это настолько громко, что можно поднять мертвеца.

— Зет?

Я замираю, когда поднимаю матрас, на котором спал, и поворачиваюсь, вижу ее, сидящую на кровати и моргающую своими огромными сонными совиными глазами.

— Прости, я не хотел будить тебя. — Да, конечно, чего я, черт побери, хотел так это разбудить тебя. — Нам, вероятно, следует поговорить о сегодняшнем вечере. — Сегодня Хулио и Ребел — два важных ублюдка, заперты в одном здании, с неизвестно каким количеством людей, что само по себе не предвещает ничего хорошего. И мы с ней посреди этого дерьма. Да, я больной ублюдок. Почему спросите вы? Потому что есть большая вероятность, что Хулио убьет меня. А также большая вероятность, что Ребел узнает Слоан. И несмотря на это, мой член твердый, когда я думаю о том, чтобы трахнуть Слоан на этом вечере.

— Да? Каков план?

— План такой, ты сейчас оденешься и спустишься на завтрак. Никто еще не проснулся. Мы можем поговорить и позавтракать. — Мой живот урчит так, словно горло было перерезано, и я голодал на протяжении многих дней. Мне нужно подкрепиться. А еще нужно поскорее убраться из этой долбаной комнаты, прежде чем я потеряю рассудок и заберусь в кровать к Слоан.

Она приглаживает волосы рукой, и, должно быть, это имеет смысл, судя по тому, что за чертовщина творится с ее волосами; ее глаза округляются, но она лишь пожимает плечами. Мне нравится это в ней. Что ей похрен на то, как она выглядит.

— Отлично, — говорит она, выбираясь из кровати. На ней одета только футболка и трусики, и лишь один вид ее обнаженной кожи заставляет мой член твердеть в джинсах. У девчонки ноги от ушей.

— Можно рассчитывать на кофе?

— Черт возьми, да. Я позабочусь об этом.

***