Сожженые мосты ч.4

Наркоторговля — столп современного Афганистана, то на чем держится и режим и британское господство в этом регионе мира. Британцам не 6нужна там никакая промышленность, единственный экспортный товар Афганистана это опиум-сырец, диацетилморфин[25], его величество героин. Миллионы… да какие миллионы, десятки миллионов если не сотни — наркоманов по всему земному шару зависят от состояния дел здесь. Здесь — да и в Центральной и Южной Америке. Тот, кто контролирует этот забытый Аллахом клочок земли — владеет судьбам этих людей, за дозу они совершат что угодно. Тот, кто контролирует этот клочок земли — может убивать без войны, ведь каждый пакет героина, пересекший границу — это смерть людям, это не родившиеся дети, это ограбленные и убитые на улицах прохожие ради того чтобы получить деньги на дозу. Это удар по будущему страны, по его молодому поколению. Героин — это основа процветания рабства в континентальной Японии где одна нация, жестокая и решительная но не слишком многочисленная, удерживает уже десятилетия в повиновении нацию, в десять раз более многочисленную. Героин — это тайная власть, это дар самого Сатаны людям — и если международные договоры мешают расправиться с теми кто делает деньги на русской беде, на русском горе — к черту такие международные договоры! Но это — легко сказать. А сделать?

Всего два человека должны рискнуть. Доразведка целей — и возврат. В северную Индию ни шагу, чтобы не завалиться на приграничной проверке — достаточно спутниковых снимков, основные цели в Афганистане. Это люди, которые служат для того, чтобы рисковать, выполнять подобные задания. Как ему объяснили — в этой группе служили только сироты. Он говорил лично с теми, кого отправлял на ту сторону — в этом был его долг как командира. У одного отца убили исламские экстремисты во время событий в Бейруте. Другой — казанская безотцовщина, хулиган, решивший пойти в армию после того, как у него на руках умер жандармский офицер. Это было во время событий в Казани — тогда он сам, по велению сердца кинулся за жандармами и обезвредил опасного террориста, только что убившего человека. Может, это выспреннее и неуместно говорить — но у этих молодых офицеров кроме России не было ничего. Ни один из них даже не был женат.

Он поговорил с ними по телефону, с каждым наедине, не раскрывая свое инкогнито. Приказал не рисковать излишне — он имел право приказывать, не потому что был наследником Престола — а потому что когда-то рисковал сам, так же как они и еще хлеще. Приказал не лезть на рожон. И сказал, что берет на себя всю ответственность за сделанное, и если операция закончится провалом — в этом будет виноват только он один.

Теперь он должен выступить перед большей аудиторией. Настало время вводить в действие основные силы.

Те, кто занимался беспилотными летательными аппаратами, в основном были людьми его поколения, а кое-кто — и младше. Некоторые — по сути дети, а то что должно было произойти для многих — не более чем компьютерная игра с высокой степенью реализма. Они воевали в виртуальном пространстве, они находились за многие сотни, а то и тысячи километров от мест событий, в которых принимали участие. Их не было в кокпитах ударных БПЛА, камеры заменяли им глаза, карта местности с обозначенными целями — дополняла их разум. От них бессмысленно было требовать героизма и тем более самопожертвования — какое может быть самопожертвование, скорее это настоятельная рекомендация не ломать ценное военное имущество. Они совсем не были похожи на лихих военлетов прошлого, на честном слове и интуиции направлявших свои машины на цель, скрываясь за складками местности и понимая, что они умрут, если выбрали не тот маршрут подхода и на нем их поджидает шквальный огонь ЗПУ. Эти военлеты были готовы умереть в любую секунду своего безумного полета — и потому-то так ценили жизнь, потому-то так чудили, жадно хватая то что жизнь успевала им дать. Новое поколение совсем другое, от оператора БПЛА бессмысленно требовать погибнуть за Родину.