Сожженые мосты ч.4

Николай все больше становился не только наследником — но и публичным политиком. Он занимался риторикой и оттачивал мастерство публичного выступления, до ночи изучая приемы великих ораторов. Он не только изучал стоящие перед огромной страной проблемы — но и активно высказывался по ним, предлагая пути решения и публично споря с теми, кто был не согласен. Отец не одобрял этого, он считал, что кто спорит тот уже не прав — но тут Николай не соглашался и приводил свои аргументы. Он все больше становился рупором "консервативного большинства", говоря их языком, высказывая их взгляды на жизнь и становясь их представителем — не по наследству, но по доверию. Отец говорил, что монарх не должен так поступать, монарх должен быть отцом всех подданных — но Николай опять был с ним не согласен. Всем отцом не станешь — а вот допустить, чтобы велеречивые подонки, оболваня народ утопичными мечтами и лелея в душе гнусные замыслы завели и народ и страну в трясину — он не мог. Он не думал о ближайших выборах — он думал о будущем. О стране, которую ему рано или поздно придется принять — а потом передать сыну. Он отличался — от публичных политиков Запада, от думских говорунов тем, что не только говорил — но и делал, и готов был нести ответственность за сделанное.

Как сейчас. Так, как и подобает будущему Императору.

27 июня 2002 года

Виленский военный округ, сектор "Ченстохов"

Пограничная зона

Никакое дело, будь то сложное или простое — не решается с наскока. Вперед, в атаку — это удел кавалерии. Пластун должен думать. Рассчитывать. Готовиться ко всему.

Нового есаула пока не присылали, командовал Чернов. Казаков как всегда не хватало, теперь на подъесаула свалились и обязанности есаула как коменданта сектора — это в придачу к его обязанностям как зама по боевой. Уставший и измотанный валящимися на него как из рога изобилия все новыми и новыми проблемами, подъесаул даже не обратил внимания, когда сотник Велехов предложил отправить на Дон грузовик, который стоял ни к селу, ни к городу в расположении. Тот самый, в котором были бадяжные сигареты и оружие. Спирт сдавали сразу, потому что за спирт хорошо платили, и по понятным причинам лучше было бы, если бы спирт не задерживался в расположении казачьей части. А до транспорта с сигаретами и оружием ни у кого просто не доходили руки. Взмыленный, затурканный подъесаул просто махнул рукой — езжай. Договорились, что едет сотник до Варшавы, там он сдаст сигареты на таможенный склад и востребует вознаграждение за них. Потом он заедет в ставку — так называли сборный пункт, где накапливались отряды казаков, прибывающие со всех казачьих войск и дожидающиеся распределения по секторам. Там он договорится с кем-то из отпахавших командировку казаков с Донского, чтобы они отогнали машину с оружием на Дон, в распоряжение Круга. Потом с попутным транспортом они вернутся в расположение. Ни у кого не вызвало вопросов и то, что в дорогу до Варшавы Велехов попросил попутчика — Соболя. Мало ли — целая машина идет с контрабандным грузом, могут и отбить. Да и за рулем проще, если есть напарник, устал — можно отдохнуть, а машину напарник поведет.

Второй проблемой были патроны. Оружие было, много оружия — но не было патронов к нему. Достать патроны — по крайней мере, по боекомплекту — вызвался Божедар, не раз закупавший оружие и патроны к нему и знающий, к кому обращаться.

Тем временем, на границе назревали события.

Двадцать седьмого июня в соседнем секторе при попытке прохода через границу была застигнута врасплох крупная банда. Казаки вступили в бой с ходу, вызывали подкрепления. Поскольку первый удар был нанесен не из засады, а количество бандитов в разы превосходило количество казаков — потери были серьезные, на Кубань в гробах отправили троих. Когда подошло подкрепление, вместе с ним бронетранспортер и в дело вступило тяжелое оружие — бандиты уже отходили, оставив арьергард. Все трофеи, доставшиеся казакам — использованные перевязочные пакеты, кровь, следы волочения. Действия казаков были признаны неудачными, поскольку отсечь банду от границы и окружить так и не удалось.

Двадцать восьмого в одном из приграничных польских селений произошел взрыв такой силы, что разрушило пять домов, а во всех остальных — повалило заборы и повыбивало стекла. Воронка от взрыва была глубиной двенадцать метров. Что произошло — узнать так и не удалось: хозяин дома и все те, кто в этот момент был в доме, погибли, жившие в селе поляки не были настроены сотрудничать. Жил человек и жил, понятно, что таскал что-то через границу. Но что могло взорваться с такой силой — Господь ведает.

Двадцать восьмого же и сегодня двадцать девятого в двух местах — в секторе Ченстохов на дорогах были обнаружены фугасы. В двух из трех случаев произошел подрыв. Первый раз подорвался трактор с поляками — четверо двухсотых. Во второй раз подорвались казаки, отделались ранениями и контузиями, но один из Выстрелов был выведен из строя и ремонту в полевых условиях он не подлежал.