Сожженые мосты ч.4

— И вас да благословит Аллах, но это не все. Этот автомобиль дорог нам, но мы вынуждены его бросить, потому что люди тагута бросят в погоню за нами войска. Если вы когда-нибудь пригоните этот автомобиль к русской границе — то на том берегу вам выдадут награду в сто полновесных золотых червонцев с портретом Белого царя[84].

Это не было задумано, машина была расходным материалом — но Бес решил рискнуть. Хорошая машина, бросать жаль — а сто золотых червонцев за нее ничто. Если надо — он лично внесет деньги в казну и выкупит ее, уж очень хороша машина. К тридцати годам светила отставка и пенсия, чем то же надо будет заниматься. Почему бы не этим?

Шейх Абдалла задумался

— Это сложнее, потому что провести к границе большую машину сложнее, чем провести к границе человека, путь долог и труден, и случиться может всякое. Что ты скажешь, брат, если эту машину отнимут англизы или другие племена, или она не выдержит дороги?

— Кадару-Ллахи ва ма шаЄа фаЄаля[85] — фаталистически произнес Бес — я верю в вашу честность, шейх, и в честность мужчин вашего племени

— Достойные слова. Когда ты хочешь выступить в путь, брат?

— Прямо сейчас.

— В таком случае, мои люди будут рады проводить тебя, и да пребудет с тобой в пути всевидящий Аллах. Через полчаса будь готов выступить в путь.

Бес пошел к кабине, коротко кивнул. Шейх отдал приказание — и одни из малишей начали выгружать из машины ящики, затаскивая их в один из домов — нетрудно было догадаться, что там выход в кяризы и ящики с таким ценным подарком будет еще до темноты спрятаны в разных местах, в том числе в тайниках под землей. Бес с Арабом начали готовиться сами и готовить детей к долгому и трудному пути.

У скаутов есть целый кодекс поведения. По легенде он был разработан ни кем иным, как самим фельдмаршалом Корниловым, который на старости лет был назначен мастер-шефом Его Императорского Величества Корпуса скаутов, и немало сделал для того, чтобы из казны выделялись немалые деньги на воспитание воинов. Ведь сила России не в армадах стратегических бомбардировщиков и не в десяти авианосцах с судами эскорта. Она — в людях. Вот в таких вот пацанах, которые с детства учатся любить Россию и защищать Россию. Когда придут — а рано или поздно все равно придут, не может быть чтобы не пришли — они возьмут оружие и станут делать то, чему их научили — защищать. Защищать землю, которая была отвоевана их предками и дарована им, на которой они родились и выросли, и которую они должны передать своим детям. Их — скаутов — по последнему году ни много ни мало пятьдесят шесть миллионов. Это — будущее России, которое у нее не отнять.

Первое правило скаутов — не бояться. Скаут не боится, если он скаут. Скаут знает, что такое опасность и встречает ее лицом к лицу. Скаут должен быть готов сделать все, чтобы защитить себя и тех кто слабее себя от опасности. Страх недопустим, потому что страх лишает сил.

Вероятно, тот, кто это писал, был очень храбрым человеком — а покоритель Востока не мог быть человеком трусливым. Он разбил сначала турецкую армию, а потом и британский экспедиционный корпус, малыми силами он завоевал землю, которая составляет едва ли не четверть территории России. Генерал, а позже фельдмаршал Корнилов не любил оборону — при малейшей оперативной возможности он наступал. Если не было сил — он все равно приказывал наступать, потому что только так можно было не дать британцам, и остаткам османов закрепиться на каком-нибудь рубеже и создать линию фронта, которую потом не прошибешь. Действия генерала Корнилова стали основой последующих теорий полковника, потом генерала Де Голля[86], который работал и в Великобритании и в России, и честь пригласить на службу которого оспаривали лучшие армии мира.

Но вот Вадим не был таким как генерал де Голль и фельдмаршал Корнилов. Может возраст не тот, а может просто он трус, трусом и останется. Но ему было страшно.

Страх не отступал, он чуть спрятался в темную нору только тогда, когда один из русских офицеров, который его спас, достал из кузова автомат и сказал ему — на, это твой. Ему нельзя было такое оружие, ему еще не было восемнадцати, и потому что на что он мог рассчитывать — это мелкокалиберная тренировочная винтовка. Ну… можно было еще охотничье ружье, потому что он жил в Сибири, а в Сибири охотничье ружье часто не баловство, а суровая необходимость. Больше ему ничего было нельзя, они ездили на настоящее армейское стрельбище, и там стреляли из настоящих автоматов — но рядом с каждым из них стоял нижний чин и присматривал, чтобы ничего не случилось. А этому офицеру видимо было наплевать на правила, он просто дал ему автомат с таким видом, как будто ничего такого не происходит. Все просто и привычно.