Созидая на краю рая (СИ)

Плыву в каком-то странном озере. Вокруг тихо и спокойно. Солнце светит, и вдалеке раздаются трели птиц. Умиротворение. Не хочется прощаться со всем этим, но прекрасно понимаю, что в реальности меня ждут Тони и Эдвард. Я должна разобраться с проблемами сына, а сделать это можно только с помощью Каллена.

Лениво распахиваю веки, смотрю на изящную лепнину потолка и боковым зрением подмечаю всё вокруг. Я лежу на кровати. Странно, последнее моё воспоминание – как глаза слипаются ещё на диване, под разговор Эдварда с каким-то человеком, темой которого являлась, отмена аннулирования перечисленной мной суммы. Я оправдала его ожидания – по крайней мере, надеюсь – раз он сделал так, как я просила. Видимо, всё не так страшно.

Мне не понравилось, мне было даже слегка больно, но если это плата за жизнь Энтони, я с радостью заплачу. Хуже уже не будет – я и так продалась, дальше опускаться некуда.

Утешает лишь мысль, что я сделала это ради своего ребёнка, и это поможет ему.

В комнате тишина. Тихое и размеренное дыхание слышно на другой половине кровати рядом со мной. Перевожу глаза туда и вижу напряжённое даже во сне лицо мужчины. Невольно возникает вопрос: не виню ли себя за него, я ведь только что переспала с этим человеком – что его гложет? Смотрю ниже его обнажённой груди, на локтевые сгибы, и вижу на покрывалах уже знакомую серебристую упаковочку, снова опустошённую на несколько таблеток.

Если Каллен принимает наркотики, перепады его настроения вполне естественны. Возможно, когда-нибудь я узнаю, что служит этому причиной.

Приподнявшись на локтях, отмечаю, что головная боль унялась, да и усталость отпустила. Гляжу на часы – сейчас полпервого ночи. Я впервые за последние пару месяцев проспала столько времени – 12 часов! Это, несомненно, рекорд! Возможно, с самого рождения своего малыша я не спала столько. Долгожданная трезвость ума и лёгкость в мышцах придаёт силы, и я даже искренне улыбаюсь, радуясь тому, как мне хорошо…

Но радость мигом пропадает. Я вспоминаю Тони. Вспоминаю его бледность, приборы вокруг него, призрачные гарантии доктора Маслоу… всё это давит неподъёмным грузом и мигом рушит мою радость в руины. Я не могу быть счастлива, пока не буду убеждена в том, что с моим ангелочком всё в порядке. Больше всего на свете я желаю этого.

Интересно, я могу уйти? Или обязана дождаться утра?

Рискованно будить Эдварда – он и так сменил гнев на милость во время сегодняшнего дня – не стоит нарываться.

Пока я думаю над тем, что буду делать, не сразу замечаю изумрудный взгляд уже открытых глаз мужчины, смотрящих на меня в упор.

– Куда собралась?

– Никуда, – откидываюсь обратно на подушки, говоря это, и прикрываю глаза.

– Не расслабляйся сильно, Белла, это только начало, – лукавость его голоса заставляет меня вздрогнуть. Наверное, большое количество женщин сочли бы Каллена потрясающим любовником, но мне, откровенно, секс с ним доставляет только неприязнь. Мне это не нравится, и я едва успеваю совладать лицом, прежде чем его искривит какая-нибудь гримаса. Тем временем губы Эдварда уже блуждают по моему оголённому плечу, заставляя ёжиться от холодка, пробегающего вслед за его горячим дыханием.

– Я прощаю тебя последний раз, Белла, – произносит он, опираясь на локоть и исследуя мою грудную клетку. – Ещё одно опоздание, и я без предупреждения лишу тебя всего!

– Поняла. Больше это не повторится, – говорю с придыханием, пытаясь подыграть ему, чтобы всё это побыстрее кончилось.

– Завтра ночью ты снова приедешь сюда, – шепчет он, двигая губами по моей шее. – Где ты живёшь?

– Зачем тебе знать? – напрягаюсь, пытаясь отстраниться, но он не выпускает меня.

– Напомнить тебе правила? – нахмурившись, рычит Каллен, и я качаю головой, произнося адрес. Мужчина кивает:

– К восьми у твоего дома будет стоять машина, водитель доставит тебя сюда. Только выгляди презентабельно, иначе я за себя не ручаюсь!

– Обещаю, – снова киваю, запуская руку в его волосы, и несильно тяну их на себя. Ему нравится некоторая грубость. По-моему, он воспринимает это как страсть. Только вот наши с ним возможности отличаются. Он сильнее меня в несколько раз, и если я стараюсь не делать ему больно – не хочу знакомиться с его гневом снова, то он об этом не заботится вовсе. Не удивлюсь, если завтра на мне обнаружатся синяки.

Я вообще не уверена, что в силах вести такую активную половую жизнь.

Каллен впивается в меня поцелуем, наваливаясь большей частью своего веса. Даже не пытаюсь оттолкнуть его, мужественно терплю.

Стараюсь по мере возможности откликаться на его прикосновения, но в то же время думаю о своём сыне. Думаю о том, что иду на это только ради него.

Невольно вспоминаются моменты из прошлого: во время занятий любовью с отцом Тони мне было хорошо, мне было приятно, и мне не было ни капли больно. Всё проходило практически идеально, а теперь…

Чувствую себя так же, как султанские наложницы в исламских странах: не имею право сказать «нет», лишь наделена способностью терпения и обязана удовлетворять прихоти своего повелителя. Мой повелитель – Эдвард Каллен, теперь уже точно…